– Тебе нравится ожерелье? – поинтересовалась миссис Розенберг.
– Конечно, мам, – сказала Роуз.
В этот момент она вдруг ощутила острую боль в районе живота. В последнее время она довольно часто испытывала боли – ее организм словно предупреждал ее о надвигающейся опасности.
– Тебе нехорошо? – испуганно спросила миссис Розенберг, не переставая делать начес.
– Да, – закивала Роуз. – Живот заболел. Это все от нервов.
Миссис Розенберг покачала головой и печально посмотрела на дочь.
– Я знаю, что тебе нужно, – сказала она.
Она вышла из комнаты и вернулась через минуту с двумя бокалами шампанского.
– Выпей.
Роуз послушно взяла бокал и сделала глоток шампанского. Она прикрыла глаза и подумала о том, что будет, если завтра утром она расскажет Джексону о своей тайне. Он, наверняка, скажет, что она сумасшедшая. После разговора с миссис Робертс она твердо решила, что непременно раскроет Джексону свой страшный секрет. Скрытность отнюдь не способствует семейному благополучию. Эта фраза, произнесенная миссис Робертс, прочно засела в сознании Роуз и последние несколько дней не давала ей покоя. Когда она осознала, что хочет прожить с Джексоном всю оставшуюся жизнь, то дала себе обещание, что между ними никогда не будет секретов. У нее их никогда и не было. Но ситуация с Гвендолин заставила ее круто изменить свою жизнь.
Глаза Роуз наполнились слезами. Она смотрела на свое отражение и старалась улыбаться. Тщетно. Ее взгляд был полон страха.
– Все будет хорошо, – отчаянно произнесла миссис Розенберг. – Уже через несколько часов ты станешь замужней женщиной. Твоя жизнь изменится. У тебя больше не будет поводов для волнения.
Роуз посмотрела на мать. Она старательно делала ей начес – словно красивая прическа являлась залогом спокойствия и успеха. Миссис Розенберг всегда уделяла особое внимание внешности дочери: покупала ей красивые платья, приглашала домой профессиональных парикмахеров, делала ей натуральные маски для лица. Однако Роуз был чересчур скромна, чтобы подчеркивать достоинства своей внешности и довольствовалась образом милой скромной девушки.
Роуз хотела рассказать матери о том, что ее тревожит, но понимала, что душу можно изливать лишь одному человеку. Она уже поведала о своей проблеме миссис Робертс и этого было вполне достаточно, чтобы осознать: она совершила страшную глупость. Дружба с Гвендолин ничего не стоила. Между ними никогда не было искренности и чистоты. Гвен относилась к Роуз как к прислуге. Она помогала ей с уроками, снабжала ее вкусными завтраками, водила на культурные мероприятия, о которых Гвен даже не слышала. И как только Роуз могла подарить Гвен самое ценное, что у нее было? Порой она думала, что стоит пренебречь моральными принципами, которых она придерживалась, и сказать Гвен, что она передумала. Однако она не была уверена, что это не сподвигнет Гвен совершить очередную подлость.