Моральная гибкость и беспринципность, обусловленные специфическими особенностями профессиональной деятельности, помогли ему обеспечить достойные условия жизни на случай потери трудоспособности по старости или инвалидности. С самого начала предпринимательской карьеры Геракл отдавал государству лишь незначительную часть получаемых доходов, размещая остаток на секретных счетах в швейцарских и гонконгских банках, но принципиально не связываюсь с американскими финансовыми учреждениями. Став одним из первых советских миллиардеров под прикрытием, он продолжал добросовестно служить Отечеству вне зависимости от изменчивой политической конъюнктуры. Можно оставаться патриотом своей державы, храня при этом трудовые сбережения на зарубежных счетах. Одно другому не мешает.
В детском доме дряхлый однорукий сторож – бывший аристократ, отсидевший десять лет в лагерях и оттуда ушедший добровольцем на фронт воевать в штрафном батальоне, объяснил ему разницу между Отечеством и государством, доходчиво раскрыв стержневую линию цивилизационного развития. Мудрый старик рассказал о тёмных силах зла, которые пытаются управлять миром; о многовековой экспансии европейских стран на Восток; о роли масонов в мировой истории; о миссионерском предназначении русского народа; о подлой деятельности англичан, строивших всевозможные козни против России на протяжении столетий. Безродный смышлёный мальчишка, выросший без отцовского примера и материнской опеки, крепко усвоил эти уроки жизненной правды.
В ноябре 1991 года, когда Первое Главное управление (ПГУ) Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР, на которое с 1954 года возлагалась внешняя разведка, было преобразовано в Центральную службу разведки СССР, формально независимую от КГБ, заслуженный ликвидатор благополучно вернулся на родину и вышел в отставку.
Геракл не приветствовал, но и не осуждал происходившие в стране перемены и благодаря своим профессиональным навыкам легко приспособился к новому мышлению, ориентированному на западную модель развития, удобную для дельцов, мошенников, воров и вероотступников. Он хладнокровно наблюдал за тем, как резко менявшиеся законы вынуждали малообеспеченных соотечественников жить по совести, а у «новых русских» совесть подменялась блатными понятиями, далёкими от рыцарских идеалов глянцевого средневековья. Провожая в последний путь сверстников, не сумевших выжить в аду перестройки, отставной чекист не терял веры в светлое будущее России.