– В итоге ее осудили за хранение и распространение наркотиков, к которым она на самом деле никогда не прикасалась. – Я вернула ему улыбку.
В голубых глазах Громова мелькнула настороженность.
– Вот как? А суд решил иначе.
– Конечно, никто ведь не знал, что наркотики ей подложили вы.
– Никто, кроме вас? – с ленивой усмешкой уточнил Громов. – Как видите, со мной действительно лучше не ссориться.
– Со мной тоже.
Его брови снова подскочили вверх, в голосе снова лязгнули металлические нотки:
– Вы мне угрожаете?
– А вы – мне? – не удержалась я.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Я – с нескрываемой неприязнью, он – с непроницаемым выражением лица.
– Как вы узнали о Мериам? – наконец поинтересовался мужчина.
– Я ведь ясновидящая, как вы сами неоднократно упоминали.
Он усмехнулся и недоверчиво покачал головой.
– Ясновидящие не задают десятки вопросов, они сразу видят ответы, разве не так?
– Я вижу только то, что на поверхности. Утром вы мысленно перебирали способы надавить на меня сильнее, чтобы добиться своего, и поэтому вспоминали Мериам.
Его лицо оставалось непроницаемым, но в голосе зазвучали угрожающие нотки:
– Что еще было на поверхности?
Я помолчала, взвешивая варианты ответов. Он не из тех, кто адекватно воспринимает критику в свой адрес, хотя, судя по тому, что я увидела даже мельком, ничего другого не заслуживает. Стоит ли выкладывать все козыри?
– Еще одно имя – Антон Сабельников. Вы поторопились закрыть дело, сфабриковав улики. Но суд не оценил ваших усилий и оправдал обвиняемого, в результате перспективный сотрудник Следственного комитета стал рядовым участковым.
Взгляд Громова стал задумчивым.
– О Сабельникове в газетах не писали, как вы…
– Разумеется, ваш отец сделал все, чтобы избежать огласки.
Голубые глаза презрительно сощурились.
– Разумеется. Его хобби – спасать репутацию семьи, а мое – портить. Досадно, что я оказался настолько поверхностным. Что еще интересного вы обо мне узнали?
Угроза в его голосе трансформировалась в предупреждение: «Свидетели долго не живут».
«Много чего», – мысленно буркнула я, а вслух сказала:
– Пока все. Чтобы узнать о человеке больше, мне нужно прикоснуться к нему и хорошенько сосредоточиться.
В голубых глазах мелькнуло недоверие, Громов напрягся и, могу поспорить, с трудом поборол желание отступить подальше.