– Ты на службе бываешь? Это мне отпуск дали в две недели, тебе вроде нет. – Вместо приветствия, пробормотал сорванным голосом Дмитрий, – кадры без тебя распадутся наши.
– Командир в курсе, он сам просил… ты знаешь, о чём. – Алина разумно не задавала дурацких вопросов типа: «Ты в порядке?»
– Передай – «всё хорошо!» Господи, задолбали все, дайте мне одному побыть! Я уже телефон выключил, на почту не отвечаю, все лезут и лезут со своим: «Сочувствую; ты держись, ты же мужик; как ты себя чувствуешь?» – отлично чувствую! Ничего же страшного не произошло. Зачем спрашивать разные глупости? Словно непонятно без того, как я себя ощущаю… превосходно! Будто трагедии не случилось, а я просто перебрал со спиртным вечером и теперь собутыльники спрашивают: не сильно ли болит голова.
Цой промолчала, понимала: любые слова сейчас окажутся лишними и, очень не хотелось, чтобы её попросили уйти… переживала сильно за любимого друга.
– Ладно, – вроде успокоился Дмитрий, – раз пришла, свари кофе, пожалуйста, пару бутиков там, в глотку ничего не лезет, да надо бы, а то точно сознание при всех потеряю на похоронах.
– Тебя подвезти? – Имелась у Цой своеобразная манера: она вроде молчит, по её лицу можно определить, что задумалась крепко над чем-то (зависла), а после начинала внезапно говорить, причём громко. Кто девушку мало знал, долго привыкали к подобному и пугались.
– Нет! На такси доеду, ещё с вечера вызвал на половину первого, предупредил диспетчера, чтобы сказала водителю: «Молчать в дороге».
Дима, слегка надкусив хлеб с колбасой, отбросил его обратно на тарелку.
– Не могу! Не лезет в горло ничего… пойду на улицу, скоро подъедет машина, ты тоже ступай.
– Слушай, Дим, – неуверенно, боясь показаться нетактичной, начала Алина, – давай, после поминок я тебя заберу к себе, побудешь у меня некоторое время, одиночкой не нужно горевать, лишнее оно. Опять же, так и мне, и нашим всем спокойнее будет. Тем более, здесь всё про Иришку напоминает, зачем душу рвать?
– Ты, наверное, и рада! – Вспылил мужчина, – что так всё получилось! Думаешь, подставишь мне плечо, жилетку дашь поплакаться, и я твой без остатка?! Помню, прекрасно помню, как ты радовалась, когда мы год назад с Ирой поругались, не могла улыбки скрыть, а теперь та, вообще, в могилу уляжется сегодня, соперницы нет!