– И вы никогда не испытывали сожалений?
Сожалений?
Гейл внутренне содрогнулась. Какие сведения о ней удалось добыть этой женщине?
Гейл выпрямилась и уверенно посмотрела в камеру:
– Никогда.
На этом интервью закончилось. Рошель отключила микрофон:
– Спасибо.
– Пожалуйста. – Гейл поднялась с места. – Как ты попала на телевидение?
– После колледжа я обращалась во множество мест, но мне не везло. – Женщина заметно расслабилась и говорила легко и беззаботно. – Потом мне предложили поработать стажером в студии. После я стала соведущей – начальство решило, что я хорошо смотрюсь в кадре. Так что, можно сказать, попала случайно.
Гейл поморщилась. Случайно падают в сугроб, а не получают работу.
– Сегодня у тебя важный день. Двери открылись. Надеюсь, ты шагнешь через порог.
– Спасибо вам, ГМ. Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали. – Рошель окинула взглядом коллег и опять повернулась к Гейл. – Надо сделать несколько фотографий, мы разместим интервью на сайте канала и в социальных сетях.
– Разумеется.
Гейл прошла к шкафу, на полках которого стояли награды и книги, и какое-то время позировала, умело принимая выгодные позы, не забывая проследить, чтобы в кадр попали обложки книг.
Им, похоже, неизвестно, что сегодня день ее рождения. Нет, конечно нет. Откуда им знать? Ее системный администратор удалил всю информацию о ее возрасте в интернете. Дни рождения мелькали, как времена года, она их не замечала и не приветствовала. Она предпочитала праздновать собственные победы.
Фотограф опустил камеру и огляделся.
– Могу я сделать снимок с полученной наградой?
Наградой?
Гейл запрокинула голову. Награда стояла на самой верхней полке шкафа, расположенного вдоль единственной бетонной стены в офисе. Будь она симпатичнее, ей непременно нашлось бы место получше, но это уродливое творение человека, напрочь лишенного мастерства и таланта, его не заслуживало. Сама звезда – ничего особенного, но основание, к которому она была прикреплена, выглядело безобразно. Еще вчера вечером, на церемонии вручения, Гейл подумала, что награда похожа на могильный камень. И сегодня ее мнение не изменилось.
Гейл согласилась взять награду, хоть и ненавидела ее так же сильно, как вчера, когда улыбалась и старалась выглядеть счастливой. Как же ей следовало понимать просьбу сделать фотографию с чем-то настолько лишенным гармонии и красоты? Не значит ли это, что ей пора в могилу, а эта фигурка станет хорошим надгробием?