Штырь разогнуло, он торчал, как антенна. На нем развевался кусок брезента.
– Ну че, Васек?
– Брезент порвало, ночью накрыться нечем будет, – простодушно выразил свое состояние заряжающий. – Опять мерзнуть.
– Спасибо скажи, что не под фугас попали, – успокоил его механик. – Хоть и мелковатый, но рванул бы, всем бы хватило.
Швецов выбросил смятый снаряд, сорванный с боеукладки, покрутил в руках другой, с вмятиной в гильзе.
– Выбросить его, товарищ лейтенант. Вмятина так себе, но может заклинить.
То, что после удачной схватки, которую провели без потерь, Швецов обращается к командиру строго официально, говорил, что он злится на Карелина. Выпихнул из-за прицела и стрелял сам, будто лучше разбирается в этом деле. Алесь Хижняк тоже недолюбливал Швецова за излишнее самомнение.
Да, он один в экипаже имеет орден. Командир полка с ним за руку здоровается, но и другие ребята воевали, хреном груши не околачивали. Лейтенант Карелин, хоть у командира полка в приближенных не ходит, но мужик неплохой, не выделывается и не лезет под огонь очертя голову.
Может, и правильно Карелин у орденоносца прицел отобрал. Первым выстрелом промазал, вторым лишь по броне мазнул. А третьего раза вообще могло не быть. Опередила бы их «плуга», и догорала бы самоходка вместе с экипажем.
Стрельба раздавалась со всех сторон. Затрещала рация. Сейчас слышимость была лучше. Комбат Ивнев спрашивал, куда делся Карелин. Лейтенант ответил, что получил попадание в рубку, экипаж приводит машину в порядок.
– Самоходка в строю?
– Через десяток минут выйдем. Рубку просадило, и заряжающего контузило.
– Давай шевелись, резину не тяни. Одна «сушка» сгорела, и ты застрял. Мне, что ли, одному воевать?
Григорий Макарович Ивнев порой не сдерживал себя, давая волю раздражению. Его отчитал командир полка, он в свою очередь несправедливо обрушился на Карелина.
– Да, ты где находишься? – запоздало спросил капитан.
– Недалеко от озера… здесь осины кучкой стоят.
– Осины… двигай наперерез фрицам.
– Кругом начальники, команды не успевают раздавать, – бурчал наводчик Швецов. – Хотя бы за подбитую «плугу» доброе слово сказал. Эту гадюку так просто не возьмешь.
– Я про нее не сообщал, – сказал Карелин.
– Ну и зря скромничаешь. Пусть знают, что мы тоже фрицев бьем.
Поднялся с шинели Вася Сорокин. Его пошатывало, но он заявил, что от контузии отошел.