«Малая» родина Ильи понятна уже из его прозвища – он родом из города Мурома, из села Карачарова. И Илья, «тридцеть лет» просидевший на печи, – это образ той Руси, которая – по позднейшей характеристике Бисмарка – «долго запрягает, но быстро ездит».
Что же до Добрыни, то он, как сообщает нам В.И. Калугин, автор-составитель прекрасного сборника «Былины» (М.: Современник, 1991. – Сокровища русского фольклора), имеет, скорее всего, реального исторического прототипа – дядю князя Владимира Святославича, посадника новгородского, а затем воеводу киевского Добрыню. Упоминания о нём есть и в «Повести временных лет».
У Алёши Поповича – сразу несколько исторических прототипов.
И служат все трое, как и их ратные товарищи (а их в былинах упоминается до пятидесяти! ), «красну солнышку» «ласкову князю Владимиру», что княжит в «красном Киеве-граде». А ещё точнее – служат они русскому народу.
СЕГОДНЯ русские былины читаются иначе, чем десятилетия назад – в стабильные времена могучей Советской Руси. Сегодня возник вызов самой исторической будущности Российского государства. И это заставляет нас по-новому посмотреть на идеи «богатырского» цикла русских былин.
Скажем, тот же Илья Муромец… Получив богатырскую силу, он купил «доброго коня», «завёл латы богатырския <…> купил палицу тяжёлую <…> седёлышко всё кипарисное <…> копьё вострое всё брузаменскоё» и – в отличие от классического рыцаря – искателя приключений западного образца – отправляется в стольный русский град Киев к Владимиру. А там обращается к князю с просьбой позволить «послужить-то верою-правдою <…> неизменною» «за божьи церкви соборныя <…> за монастыри спасенныя». То есть – за русский дух на русской земле.
Возьмём тему «богатырской заставы», характерную для русских былин. Вот что пишет на сей счет уже упоминавшийся выше В.И.Калугин:
«Заставы богатырские <…> – не просто поэтический вымысел, плод народной фантазии, а отражение вполне реальной исторической действительности. Именно такие богатырские заставы веками ограждали Русь со стороны Дикого поля, первыми принимали на себя удары косогов, хазар, половцев, а позднее – языц незнаемых, были, по сути, военными крепостями, пограничными форпостами <…> Руси. И так было не только во времена Киевской и докиевской Руси, но и в более отдаленные, когда в Приднепровье проходили оборонительные линии праславян… – знаменитые «Змиевы валы».