ОНИ ЗАХВАТИЛИ дорогу на Мурмане, весь берег Белого моря, Онегу, Архангельск.
НАШЛИСЬ ПРЕДАТЕЛИ, которые им помогли.
Они ПУШКАМИ с крейсеров ГРОМИЛИ МИРНОЕ НАСЕЛЕНИЕ – за что, что мы им сделали?
СПРОСИТЕ РАБОЧИХ АНГЛИИ И ФРАНЦИИ: РАБОЧИЕ-БРАТЬЯ, ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ?
Они скажут: МЫ МИРА ХОТИМ, МЫ НЕНАВИДИМ ВОЙНУ, но нет еще силы у нас, чтобы сбросить тех, кто шлет нас на бойню!
Чего же хотите вы, король, президент, лорды и герцоги, купцы и банкиры, помещики Америки, Англии, Франции, Японии?
Ха-ха-ха! Чего мы хотим? МЫ ХОТИМ СОЖРАТЬ ВАС, мы хотим захватить ваши леса на севере, ваши гавани, ваши дороги.
МЫ ХОТИМ, чтобы лен и пенька, лес и хлеб, все, чем богата ваша страна, медь и железо, свинец, серебро, платина, золото, – ВСЕ МЫ ХОТИМ ЗАХВАТИТЬ.
ЧЕГО МЫ ХОТИМ? – скажут эти господа: мы хотим захватить и север, и Волгу, и Урал, и Кавказ. Нам нужны ваши источники нефти, ваши рудники и шахты, ваши рыбные ловли, все заберем!
ЧЕГО МЫ ХОТИМ? – скажут они: МЫ ХОТИМ ПОСАДИТЬ ВАМ НА ШЕЮ ЦАРЯ, потому что в нашей стране король Георг – родственник Романова, потому что наша буржуазия – родня вашей, наши помещики – родные вашим.
Вы свергли ДВОРЯНСТВО, – МЫ ВАМ снова ПОСАДИМ НА ШЕЮ его.
Вы свергли ПОМЕЩИКА, – МЫ ВАМ снова ПОСАДИМ НА ШЕЮ его.
Вы захотели жить вольной свободной жизнью? А МЫ СНОВА ЗАГОНИМ ВАС В РАБСТВО.
– Вот чего хотят эти люди.
– ГОНИТЕ ИХ ВОН!
Издательство Всероссийского Центрального Исполнит. комитета Советов рабочих, крестьянск., красноарм. и казачьих депутатов Москва, Тверская ул., д. № 11.
МОСКВА – 1918 г.
Чтобы читатель лишний раз мог убедиться в правоте листовки ВЦИК, я приведу – для сравнения – строки из книги поэта и художника Максимилиана Волошина «Неопалимая купина», написанной им в 1919 году.
Ещё до революции и даже до Первой мировой войны он, будучи достаточно обеспеченным, поселился с матерью в Крыму, в Коктебеле, – в причудливом доме, выстроенном неподалёку от самого посёлка. В этом доме «Макс» Волошин и жил до конца дней своих, принимая там многочисленных гостей из среды творческой и околотворческой интеллигенции даже в самые острые годы Гражданской войны. Его не трогали ни «белые», ни «красные» – он умел ладить с людьми и в личном плане был человеком безобидным и привлекательным.