«Давайте вместе поприветствуем Патрика в наших рядах», – произнесла Эмма, и за ее словами последовало несколько хлопков в ладоши, которые нашли слабый отклик среди аудитории. После того, как звук неловких аплодисментов растворился в тяжелом воздухе комнаты, она продолжила: «Спасибо, Патрик. Теперь, пожалуйста, коротко расскажи нам, почему ты здесь. Конечно, если ты готов с нами этим поделиться». Что-то подсказывало мне, что я вновь был не в той позиции, в которой мог выбирать. Скорее всего фраза «если ты готов» была не более, чем вежливостью, а, может, и стандартным выражением, лишь частью истертого до дыр сценария.
«Я здесь, потому что этого желает моя семья. Мой отец тяжело болен и хочет увидеть меня в нормальном состоянии», – сказав это, я не смог сдержать ухмылку. «У меня диагностировали шизофрению, и по настоянию врачей и моих близких я должен пройти курс лечения». – Мои слова звучали, как ранее заученный текст, чем они, собственно, отчасти и являлись.
Получив программу встреч с доктором и расписание групповых терапий, я решил заранее подготовиться, хоть толком и не знал, что меня ожидало. Как минимум я мог предположить, что мне будут задавать вопрос «почему я здесь» и расспрашивать о моем диагнозе. Не надо было быть гением для того, чтобы предугадать, что подобный вопрос станет неизбежным в подобном заведении, а диагноз – моей визитной карточкой. Это было все равно, что готовиться к собеседованию на работу: каждый знал, что ему надо было быть готовым отвечать на вопросы об образовании, опыте работы и ожидании от будущей позиции и заработной платы. Отличием было лишь то, что, подготовившись к собеседованию, ты мог рассчитывать на должность, но здесь ты мог получить… что? Возможно, выздоровление, но на месте людей, сидящих рядом и напротив меня так, что вместе мы образовывали замкнутый круг, я бы особо не надеялся на столь амбициозное достижение.
«Спасибо, Патрик. Кто-то еще хочет поделиться перед тем, как мы приступим к упражнениям?» – теперь пристальный взгляд Эммы перебирал остальных… как называют людей в подобной ситуации? Пациентов? Людей, с ограниченными психическими возможностями? Психов? Поочередно переводя взгляд на каждого из присутствующих, Эмма уже собиралась встать со стула, но тут раздался тихий голос девушки, сидящей на третьем стуле вправо от меня. «Мы делаем групповые упражнения каждый вторник, но ничего не меняется». – Увидев, что Эмма обратила на нее внимание, девушка, которой не могло быть больше двадцати лет, заговорила громче, убирая сальные выбившиеся пряди черных волос за уши. «Неделя за неделей одно и то же, одно и то же, одно и то же, но ничего не меняется. Поднимите руку те, кому групповые упражнения принесли хоть какую-то пользу?»