.
Не знаю, какая впереди звезда, но это не Солнце. Добраться с любой звезды до Земли с ускорением в 1,5 g за сорок дней невозможно в принципе. Скорее всего, на путешествие от Земли до нынешнего местоположения корабля ушли годы – видимо, поэтому я и пребывал в коме. Любопытно.
Как бы то ни было, это означает лишь одно: обратно «Аве Мария» не вернется. У меня билет в один конец. А с помощью «жуков» я наверняка должен отправлять данные на Землю.
Конечно, ни один радиопередатчик, даже самый мощный, не способен передавать сигнал, который преодолеет расстояние в несколько световых лет. Не уверен, можно ли вообще построить такое устройство. Выходит, вместо радиопередатчика в моем распоряжении маленькие корабли-«жуки» с пятью терабайтами данных в каждом. Они отправятся на Землю и передадут имеющуюся на борту информацию. На случай непредвиденных обстоятельств данные продублированы четырежды. Вероятно, мне следует закачать на каждый из носителей копии моих исследований и отправить всю четверку обратно на Землю. Если хотя бы один долетит в целости, наша планета спасена!
Я обречен на гибель. «Джон», «Пол», «Джордж» и «Ринго» вернутся домой, а мой долгий извилистый путь[37] завершится здесь. Я наверняка был в курсе, когда вызвался участвовать в экспедиции. Однако для моего отуманенного амнезией мозга это новость! Я умру здесь. И умру в одиночестве.
– Какого лешего вы тащитесь на Венеру? – злобно проворчал я, глядя на астрофагов.
Изображение, видимое в окуляр микроскопа, выводилось на большой настенный монитор. При таком увеличении каждая из трех клеток была около фута в поперечнике. Я смотрел на астрофагов, надеясь понять причину их поведения, но Ларри, Керли и Мо хранили молчание.
Да, я дал им имена. Я же учитель.
– Что такого особенного в Венере? И как вы ее вообще находите? – Я скрестил руки на груди: если астрофаги воспринимают язык тела, они поймут, что я не шучу. – Целое подразделение настоящих умников из NASA пытается разобраться, как попасть на Венеру. А вы, одноклеточные организмы, не наделенные мозгом, с успехом это проделываете!
С тех пор, как Стратт предоставила лабораторию в мое полное распоряжение, миновало два дня. У дверей по-прежнему дежурили двое военных. Одного звали Стив. Дружелюбный парень. Второй ни разу со мной не заговорил.