– Давай сделаем вид, что на самом деле только познакомились? – как можно более дружелюбным тоном попросил он.– Возможно, у нас ещё получится стать друзьями.
Николина, широко раскрыв глаза, не двигалась и от чего-то понимала, что уже не может себя контролировать, ибо последние два месяца именно эту фразу представляла в разных ситуациях и слишком часто проговаривала возможные ответы.
– Хорошо, – неожиданно даже для себя вдруг ответила девушка слегка севшим голосом.– Но друзьями мы уже никогда не будем, – добавила она почти шепотом и пулей вылетела из машины.
Кир бросился следом и снова схватил за запястье, догнав прямо у двери.
Время близилось к полуночи. Во дворе невысоких общежитий горели лишь фонари, от ветра шуршали деревья, готовые сбросить листья. Прохожих почти не было, ибо коменданты редко пускали после десяти.
– Понимаю, конечно, так сложились обстоятельства. И да, придётся постараться, чтобы снова стать напарниками. Но большей наглости я не видела. Как можно после такого просить стать друзьями? – скороговоркой выпалила Николина, задыхаясь от подступающих слез.– Друзья – это люди, которые доверяют друг другу и рассказывают хотя бы что-то, когда ты можешь положиться… Сама не знаю, можно ли заслужить теперь моё доверие. Не знаю. Иди отсюда, человек, который за всё это время не удосужился даже позвонить.
Никки опустила глаза на левую руку, какой он до сих пор держал ее, заметила уже знакомое серебряное кольцо с замысловатыми символами на безымянном пальце и, разозлившись, силой мысли вскипятила каждую молекулу жидкости в своей собственной кисти руки, кожа стала ярко алой и от напряжения даже немного вздулась. Ей это не могло причинить даже дискомфорта, зато Кир изумленно разжал пальцы, ощутив серьезный ожог.
Никки, воспользовавшись моментом, забежала в подъезд и, наскоро открыв короткий межводный переход в стене в свою комнату, исчезла в водопаде, не заметив вахтершу, у которой едва не случился сердечный приступ от увиденного. Впрочем, наверняка она спишет галлюцинации на усталость.