– Ну, открывай уже глаза. – послышался знакомый хриплый голос.
– Деда Лёша! – улыбнулась Аня и обвела взглядом «шалаш» из массивных ветвей. – Вы что тут делаете?
– Думаю, как сокровище это спасти. Нелюди эти люди. Как посмели… Эх, не уберёг.
– Не уберегли кого? – не понимала Аня.
– Столько веков берёг, а тут… Срубили. – дед прислонил лоб к шершавому стволу.
Кора засветилась, и по ней побежали огоньки.
– Дедушка, что это?
– Волшебство. Таких ёлок мало осталось. Фигурки-то свои из них делаю, – он постучал рукой по ветке, склонившейся над головой. – Раз в год, перед Рождеством чищу красавиц, и вырезаю для добрых людей.
– И статуэтки, выходит, волшебные?
– Конечно, они дают то, о чём душа просит.
– О! А как спасти ёлочку?
– Для начала, в лес вернуть надобно… Вот сижу, мозгую.
– Был бы здесь Ви, может и помог, – задумалась Аня.
– Точно! Вот я пень трухлявый, сам не докумекал. Мы его позовём сейчас, – старик упал на колени, стал стучать руками по снегу и выводить ладонями круги.
Аня изумленно раскрыла глаза. Снежинки начали взлетать вверх, закружились, собираясь в причудливые завихрения. Из плотного снега появился Ви. Аня пристально смотрела на мальчика.
Ви заметил её и смущенно улыбнулся. Он никогда не перевоплощался перед человеком.
– Аня, рад тебя видеть, – начал Ви, но дед его перебил.
– Не до любезностей сейчас. Ёлку нужно в лес доставить. Быстрее, – он погладил ствол, – силу теряет.
– Я могу её поднять и отнести, – Ви покосился на Аню и под пристальным её взглядом, опустил голову. – Ань, я не живой мальчик, в смысле, я не мальчик…
– Ёлка! – сердито крикнул старик. – Потом разберётесь, кто мальчик, а кто девочка.
– Я поняла. – тихо отозвалась Аня.
Ви рассыпался на тысячи снежинок. Они покружили вокруг девочки, а потом стали заполнять собой всё пространство внутри ёлки. Дедушка ловко забрался на ветку и обнял ствол. А ёлка, как большой дирижабль, поднималась всё выше и выше, оставив девочку далеко внизуАн
На минуту дерево, укутанное снегом, зависло над ошеломленной толпой. Аня увидела очертания родного лица. Тревога и страх, что она больше не встретит Ви, нарастали в душе, как снежный ком. Слёзы повисли на длинных ресницах. Ей хотелось крикнуть: «Ты мой друг! Я не хочу тебя потерять», но слова растворила немая тоска. Аня силилась хоть что-то сказать, пока не поздно.