Если лихачка сама на себя беду накликала, то за « попрыгунью» крепко постарались. Кто и зачем вел бедную девочку на крышу дома, Серафима видела смутно, нити уходили в туман к безликой и бесформенной фигуре. Абсолютно темной. Произошедшая трагедия находилось вне зоны допуска и вмешательства Фимы. И как бы она не хотела узнать причину, дальше разговора с хранителем дела не шло. Хранитель девочки, бывший врач-эпидемиолог, погибший от малярии, ответственный, мечтающий о кураторстве инфекционного госпиталя, сам бы в замешательстве, он чувствовал смертельную опасность, но не видел ее источника. «Некто» умело прятался и заметал следы. Подобное «мошенничество», затуманивание, ослепление, морок, случись впервые, и Серафима очень хотела докопаться до истины – изловить злого фокусника.
Сейчас прибавилась еще одна подопечная душа – «сказочница». Сочинять сказки для детей – легче, чем придумать свою сказку со счастливым финалом. Таблетки, вода, бритва. Не много ли способов сразу? Уже это наталкивает на мысль, девушка не собиралась умирать, заставляла себя, а значит – выкарабкается. Надо лишь подождать.
Как и все пожилые люди, Серафима спала мало. Старики всегда помалу спят, пробуждаются с первыми лучами солнца и «спешат дожить». Не важно – шесть у стариков крыльев или ни одного – они похожи друг на друга.
Бессонные ночи Серафима Петровна коротала с дворовым котом, белоснежным, с черным хвостом и подпаленными рыжими ушами. Кот прибился к ней с незапамятных времен. Зимой скребся в дверь, а стоило потеплеть, пробирался по крыше к мезонину, сворачивался среди выставленных на маленьком балконе горшков с геранью и урчал. Урчание его мало походило на кошачье, а напоминало недовольное стариковское бурчание.
Потому что не кот это вовсе, котом он прикидывался при Аннушке и Йошке или когда шкодил, с нитками да коклюшками играл. При первой встрече назвался Аристархом Ивановичем Мышкиным, шел из старомосковских домовых, амбиции имел нездоровые и животным был своеобразным. Гадил под дверями жилконторы, когда те повышали тарифы на воду или вывоз мусора, на месте преступления пойман не был – испарялся, на то он и домовой дух.
Среди местных нелюдей Аристарх слыл старожилом, помнил еще первых владельцев окрестных домов, ставших впоследствии коммуналками, а сейчас и вовсе полуофисным и полужилым фондом. Норов домовой выказывал капризный, многих неугодных арендаторов со свету сжил, бизнес на корню порушил, а уж если кого привечал, те быстро богатели и процветали. В добром расположении духа он оборачивался пожилым интеллигентом при шляпе, пенсне и костюме – тройке. Щеголял по Арбату в белоснежных гамашах и начищенных до блеска штиблетах, заигрывал с дамами и позировал для фото. Таким красивым он стучался в дверь к Йошке – «забить козла» или поболеть вместе за футбол-хоккей, один за Спартак, другой за Динамо.