Питер только вернулся из оранжереи, где ухаживал за растениями, и успел заварить себе кружку душистого глёга, добавив в него изрядную порцию апельсиновых корок, как в дверь постучали. На пороге каморки появился округлого вида господин, в черном салопе с короткими рукавами и песцовым воротником; на ногах – высокие кожаные ботфорты; на голове – побитый на вату цилиндр, натянутый по самые уши.
– Честь имею, гер Страубе, – поздоровался он тихим голосом.
Старик обернулся, подслеповато щурясь, и тут же стал искать у себя на макушке очки, дабы разглядеть посетителя. Странный гость снял цилиндр, и приветливо улыбнулся.
– Не узнаете?
Человек с ловкостью циркача перемахнул каменную ступеньку, и в пару шагов оказался подле старого мастера.
– Людвиг, мой друг! – спохватился старик, разглядев округлого человека.
Оба по-дружески рассмеялись, и обнялись, будто долго не виделись.
– Сколько лет-то прошло!
– Пожалуй, все десять, а то и двенадцать, не менее! Аккурат с той поры, когда я купил у тебя премиленькую юнг фрау!
Седовласый Питер затряс длинными волосами:
– Помню-помню. Я назвал ее Гердой. Хороша была кукла.
– Не то слово! Теперь она служит моему верному камердинеру! Представляешь, все пружинки и шестеренки исправно работают! Знай только – смазывай.
Господа понимающе рассмеялись, после чего Питер потянул Людвига за руку, и усадил на один из двух стульев.
– Угощайся, друг мой. Я только что заварил порцию прекрасного глёга, словно предчувствовал.
– Не откажусь, не откажусь, – замурлыкал гость, – Так, знаешь ли продрог, пока до тебя добирался.
– Неужели пешком шел? – удивился старик, – Через весь город?
– Увы, – Людвиг придвинул к себе горячую кружку, и обхватил её левой рукою, так как правую держал под столом, – Когда необходимо соблюсти тайну государственной важности, приходится отказаться не только от кареты, но и от лошади. Да и от охраны, само собой. Дело серьезное, и не хотелось, чтобы враги узнали…
Посетитель запнулся, а старик согласно закивал головой.
– Что ж, я тебя понимаю… И внимательно слушаю. Хотя, чем я могу помочь тебе, милый Людвиг? Моих старческих сил теперь едва хватает на то, чтобы заварить себе чашечку доброго глёга.
– Что ты! Что ты! – воскликнул гость, вдыхая пряные ароматы, – Ты еще полон сил и энергии. Я твердо уверен в этом. И точно так же я знаю, что их достаточно, чтобы смастерить для меня самую лучшую из всех твоих механических кукол!