Вирджиния прошла в комнату, мимолетно обнимая мать. Поставила маленький букет лаванды в вазочку и села на кровать. Женщина прошла следом.
– Ну, так что, успешно? – тихо спросила она.
Вирджиния одобрительно кивнула и с победой улыбкой посмотрела на свою мать. Слова были лишними в этот момент, потому что Николь надеялась не меньше дочери, что эта работа облегчит им жизнь.
Мама тепло улыбнулась дочери и обняла. В тишине они просидели недолго.
Николь быстро встала и, смахнув подступившие слезинки, проговорила:
– Пошли готовить тортик? Нам есть что отпраздновать.
– Да, только переоденусь в более комфортную одежду и приду, – ответила Вирджиния. Николь не стала задерживаться и вышла из комнаты. Девушка сняла форму и надела домашние шорты с майкой, на которой был вышит плюшевый мишка. Завязав волосы в небрежный пучок, она вышла из комнаты и направилась на кухню, где мама достала все необходимое для медовика. Ее любимого торта.
Остаток дня они провели за нейтральными беседами, а вечером пили чай с медовым тортом, который старательно готовили вместе.
Мозг Вирджинии отказывался воспринимать то, что у ее мамы кто-то есть. Девушка не могла понять, как ее мать смогла так быстро восстановиться после абьюзивных отношений с бывшим мужем, отцом Вирджинии, и была готова погрузиться в омут новых знакомств. Но в то же время девушка понимала, что мама имеет право быть счастливой, искать себе спутника для жизни. Вирджиния осознавала, что когда-нибудь у нее начнется своя жизнь, и она не сможет постоянно быть с мамой. Оставлять ее одну – как минимум несправедливо по отношению к ней.
Вирджиния наблюдала, как ее мать поправляет непослушные пряди волос, которые падали ей на лицо. Дочь унаследовала такие же непослушные светлые волосы. Николь старательно избегала зрительного контакта. Вирджинии уже начало казаться, что она забыла, какого цвета глаза у матери.
– Мам?
Николь перевела задумчивый взгляд от окна и посмотрела на дочь. Осенний луч солнца ласково коснулся ее глаз, превращая их из темно-карих в медовые, почти янтарного оттенка с темным ободком, который опоясывал радужку. Женщина нервно заправила светлые пряди за уши и уже вопросительно взглянула на дочь.
– Ты же не стала бы скрывать от меня что-то, ведь так? – осторожно спросила Вирджиния, не отрывая проницательного взгляда от матери.