И вновь в ход пошла кость. Счищая раствор, Мершон мимоходом бросил взгляд на имя, выбитое на плите – Бартоломеу Инвариус, и дату смерти – всего пять лет назад. Руки Мершона дрожали, и хотя пока ему ничего не угрожало, он предпочел бы исчезнуть с кладбища еще до восхода солнца. Если его поймают, то расправа будет мгновенной – казнь на месте, и это в лучшем случае. Однако куда страшней было попасть в руки инквизиции – и тогда его ждали бы пытки, одна страшнее другой…
Он спешил, как мог. С Мершона сошло семь потов, прежде чем плита, наконец, поддалась. Он уже готов бы торжествовать победу, как вдруг услышал звуки музыки. Очевидно, мелодия звучала уже какое-то время, поскольку постепенно она становилась громче. Играли, кажется, на трубе и барабанах с таким темпом и в таком размере, который не спутаешь ни с каким другим. Мершон остолбенел. Это была похоронная музыка, и она становилась все более отчетливой. Побросав вещи, он подбежал к окну, подтянулся на прутьях решетки и выглянул наружу.
По дорожке, ведущей от деревни к кладбищу, приближалась похоронная процессия. Идущих было человек двадцать; впереди шли музыканты, отбивающие все те же несколько нот, за ними четверо на плечах несли гроб. Они направлялись к склепу! Мершону понадобилось всего несколько секунд, чтобы оценить свое положение. Вот он здесь, в склепе, могилы разрушены, кости перевернуты, а в нескольких метрах на полу лежит мешок с награбленным. Такое дело не могло кончиться добром.
Первым его порывом было просто сбежать, но он решительно отмел эту мысль. Солнце уже почти встало, и его света было достаточно, чтобы ни одна человеческая фигура не ускользнула кладбища незамеченной. Его обязательно увидят, а затем лишь вопрос времени, когда местные крестьяне поймут что произошло, и снарядят погоню. По этим горам уйти не так-то просто, так что Мершону пришлось бы проделать нелегкий, хотя и короткий, путь. Нет, бегство было слишком опасным. Нужно было придумать что-то еще, где-то спрятаться…
Да, спрятаться! Бросив последний взгляд наружу, Мершон соскочил с окна и принялся убирать с пола разбросанные кости и осколки плит. Спустя минуту гробница выглядела в точности так же, как и тогда, когда он вошел сюда впервые, только последняя могила с именем Бартоломеу Инвариуса оставалась открытой. Между тем звуки музыки стали громче. Похоронная процессия подошла слишком близко и с минуты на минуту грозила оказаться рядом. Не долго думая, Мершон схватил мешок с награбленным под мышку и нырнул в нишу, где лежал Бартоломеу Инвариус. Труп его еще недостаточно разложился и источал отвратительный запах, но не это сейчас было главным. Оттеснив мертвеца к стенке, Мершон положил между ним и собой мешок, а затем кое-как дотянувшись до плиты, закрыл ею нишу.