Тогда я накупила кулинарных книг с рецептами блюд из полезных продуктов и советами, как приготовить из них что-то похожее на еду, которую любят наши дети. Я принялась сочинять особое меню, и это потребовало навыков химика-лаборанта и шеф-повара. Готовить я не то чтобы любила (и не то чтобы умела), поэтому затея оказалась слишком трудной и в конце концов обернулась против меня. Детекторы, настроенные на распознавание «противной еды», были у Софи сверхчувствительными: они включались при малейшем намеке на запах чего-то необычного на тарелке. В результате она с еще большим подозрением относилась ко всему, что мы ей предлагали. К тому же я сомневалась, что в своей самостоятельной жизни мои дети будут добавлять пюре из цветной капусты в шоколадные пирожные.
Вполне возможно, мои попытки придать полезной пище привлекательность провалились еще и потому, что повар из меня никудышный. Вскоре после свадьбы Филипп назвал меня «королевой сгоревших кастрюль» благодаря несчастной привычке засесть за компьютер или увлечься интересной книжкой, пока на кухне происходит очередная катастрофа. Я умела приготовить четыре-пять блюд, и все с картошкой. Это из моего детства. Мама выросла на ферме, у бабушки было восемь детей, на кулинарные изыски не хватало времени. Каждый вечер она готовила и ставила на стол одно блюдо. «Мы ели, – рассказывал мой дядя Джон, – потому что были голодны. Нас не приходилось заставлять: не будешь есть – другим больше достанется». Любимым блюдом бабушки была картофельно-капустная каша: картошку варили вместе с капустой, а потом разминали толкушкой (да-да, в результате получалось зеленое картофельное пюре). Кусок сливочного масла, соль, перец – вот и все приправы, которые использовала бабушка. Чеснок считался экзотикой. Картофельно-капустная каша – до сих пор одно из моих любимых блюд, что красноречиво свидетельствует об утонченности моих гастрономических вкусов.
Стоит ли удивляться, что мои первые встречи с французской кухней были неудачными. Самая печальная история произошла, когда Филипп повез меня знакомиться со своими родителями. Вскоре после того как мы начали встречаться, он пригласил меня погостить у них в Бретани. Из Оксфорда, где мы оба учились, до Портсмута рукой подать; там мы сели на ночной паром до побережья Франции и покинули Англию с ее серыми облаками и моросящим дождем. Переночевали на пароме, а проснувшись, наблюдали восхитительный рассвет и любовались видом на цитадель Сен-Мало. На стареньком «Рено» Филиппа мы колесили по крошечным деревушкам, одна прекраснее другой, а потом прокатились по побережью. Каменистые утесы сменялись бесконечными пляжами, белый песок сверкал на солнце. Я оказалась во Франции впервые и была сражена наповал.