– Они не пробовали смотреть на всё с другой стороны. Женское обаяние остановит танк на полном ходу.
Я улыбаюсь, но в голове поселяется сомнение.
Впервые в жизни чувствую себя неуверенной и совершенной сбитой. Эти ощущения достигают цели и медленно колупают стену, если продолжу копаться в мыслях – позволю создать дыру, а из этой дыры тут же просочится то, что годами выкладывалось кирпичик за кирпичиком.
– Виктория?
Конечно, Виктория, отец всегда называется меня полным именем, когда дело касается делового подхода. Ну кто в здравом уме и твёрдой памяти на переговорах будет обращаться к собеседнику вроде «черкани подпись и дело в шляпе»? Отец любит создавать важность там, где отсутствует необходимость.
Смотрю на него из-под ресниц и киваю, как будто моё слово имеет значение. Это то же самое, что предоставить только что родившемуся королевскому наследнику право выбора. Стоит только ножницам перерезать пуповину, как он тут же несёт груз ответственности за продолжение деятельности его родителей. Родился и тут же садится за стол с золотой вилкой и ложкой, и не факт, что в руках, чаще всего, столовые предметы в заднице. Такие засранцы, выбравшиеся из золотых пелёнок, садятся на точно такой же золотой трон и думают, что весь мир у их ног. Туше. Это выстроенный в их же головах миф. Если весь мир у них ног – я сегодня же иду за единорогом, который опорожняется радугой.
По тяжелому взгляду, лежащему на мне, понимаю, что отец всё-таки ждёт ответ.
– Что-то ещё? – наконец спрашиваю я, ведь минуту назад согласно кивнула.
– Будь осторожна.
А вот это уже что-то новенькое. Может быть, мои волны с сомнением достигают его и тоже заставляют усомниться.
Он подходит ко мне и, нежно погладив по макушке, многообещающе улыбается. Мне нравится, что он продолжает держать себя в форме. Мой отец может и играет нечестно, но комплектация его тела говорит, что в душе он так и остался футболистом.
– Ты у нас невероятная красавица.
Я знаю, отец любит меня несмотря на то, что использует в своих же целях. Он всегда стоял горой за моей спиной и оберегал. Он хочет, чтобы я получала информацию, но при этом, желает, чтобы ни один язык не проник в мою глотку. Он ждёт честной игры от меня в то время, как сам о понятии честности вряд ли когда-либо задумывался. И вся эта дикая затея была моей идеей. В один из самых провальных сезонов, я видела, как сильно отец убивался по этому поводу и случайно ляпнула, что могу вытянуть всё из капитана. Тогда он понял, какой козырь в его рукаве. Это я. Сейчас всё едва ли не перетекло в обязанность. Иногда кажется, что за одержимостью победить, он совершенно забыл, что я всё ещё его дочь. Я не марионетка. Всё закончится, когда уеду в колледж.