– Итак, я согласен с Юлей в том, что на людях, то есть в обществе, блюсти себя следует строго. Ну а в узком кругу своих знакомых… По-моему, и в прошлом столетии самое светское общество не всегда отличалось благоразумием нравов и соблюдением понавыдуманных условностей. Я тут недавно прочел в одной книженции: «Ничто так не сближает людей, как коньяк».
Юля засмеялась, а Ромашинский отметил, что девушка раскраснелась и приняла вполне непринужденную позу, закинув ногу на ногу, при этом она подтянула свою длинную юбку так, что из-под нее стало виднеться волнующее колено, обтянутое капроном телесного цвета.
– Граждане-товарищи! – бодро продолжил Антон. – А у нас, я вам скажу, непорядок, – он выразительно пощелкал пальцем по бутылке, в которой осталось примерно четверть ее содержимого. – Есть дельное предложение. Учитывая проблемы, сложившиеся в последние годы с этим напитком, – Ромашинский сделал паузу и как можно эффектней извлек из кармана брюк нераспечатанную пачку пятирублевок, – я предлагаю попросить моего друга Игоря проявить все свои способности, пустив в ход располагающую улыбку и используя обширнейшие знакомства и связи в этом городе, достать сей напиток, эликсир бодрости и веселья, хоть из-под земли! – секунду помолчав и сменив интонацию, он закончил: – Ты, Игорь, просто-напросто поймай любое такси и щедро используй имеющиеся средства на общее благо.
– Такое предложение трудно не поддержать! Но сначала… – и хозяин квартиры потянулся к недопитой бутылке.
– Извини, пожалуйста, друг! – сказал Ромашинский и с улыбкой отвел руку товарища в сторону. – Тебе в дорогу, а каков сейчас социальный климат, тебе известно не хуже нашего. Правда, Юля? – Ромашинский осторожно приобнял ее за плечи.
– Ладно, – Роликов вздохнул и, махнув рукой, решительно покинул кухню. Через полминуты за ним щелкнула английским замком входная дверь.
– Вот и создалась та самая обстановка, при которой люди становятся самими собой… – тихо проговорила Юля и, вздохнув, как-то уж совершенно по-трезвому долгим и изучающим взглядом посмотрела на Ромашинского.
– Ты что, Юличка? – несколько растерялся Антон, хотя все время готовил себя к этому моменту. Она казалась ему слишком юной, чтобы признать в ее словах вполне откровенный смысл. Антон по-прежнему придерживал ее за плечи, а девушка, не шелохнувшись и несколько помолчав, заговорила вновь.