– Дина, прости, тебе это просто показалось, у меня и в мыслях такого не было, – попыталась оправдаться подруга, – не хочешь заходить ко мне на работу – не надо, забегай в гости, можешь прямо сейчас, и Стас (это её супруг) будет рад тебя видеть, – заливалась соловьём Ольга. Но я уже её не слушала и, наскоро закончив разговор, отключила трубку. Настроение было вновь испорчено. Видно, со мной действительно что-то не так, раз подруга-психолог так серьёзно отнеслась к моему рассказу. Что же мне делать? Признаваться в сумасшествии самой себе, а тем более другим, не хотелось. Стало тоскливо и грустно, в данный момент я остро ощутила своё одиночество, когда рядом нет человека, способного подставить плечо для опоры и жилетку, в которую можно уткнуться лицом, размазывая слёзы и сопли по широкой и надёжной, как скала, груди. Где мне искать ответы на вопрос: что со мной? Кто поможет разобраться в одолевающих меня кошмарах?
Я достаточно долго провела на январском морозе и уже порядком продрогла, приподнятый настрой улетучился, гулять, а тем более летать, не хотелось, и глаза начали сами обшаривать окрестности в поисках пристанища. В голове навязчиво крутилась мысль о горячем кофе и ароматном имбирном печенье. Но неожиданно мой взгляд натолкнулся на Христианский храм, стоящий чуть в отдалении от дороги. От Бога, вернее, от церкви с её нудными обрядами я была, мягко говоря, далека. Тем удивительнее было то, что храм вообще привлёк моё внимание. Остановившись в нерешительности, я стала переминаться с ноги на ногу, согревая замёрзшие конечности. Может, это провидение привело меня сюда? Церковь всегда утешала страждущих, не исключено, что в этот раз она поможет и мне. Ещё не зная точно, что хочу сделать, я направила стопы в сторону святой обители.
В храме было торжественно от бело-золотых одеяний священнослужителей, горели сотни свечей и пахло ладаном. Я была совершеннейшим профаном в вопросах посещения церкви и поэтому остановилась практически в дверях, не представляя, что делать дальше. Все были заняты: кто-то истово крестился, кто-то ставил свечку, кто-то бил земные поклоны. Все находящиеся здесь: и прихожане, и служители культа – знали, для чего тут собрались, на лицах читалось приподнятое праздничное настроение, и до меня никому не было никакого дела. Я застыла в совершенной прострации кажется минут на 15, наконец, немного отогрелась, собралась с духом и обратилась к ближайшему священнику, чина которого, конечно, знать не могла. Сначала он не понимал, что пытается объяснить ему странная прихожанка, но, уяснив что-то для себя, сурово сдвинул брови: – Дочь моя, великий праздник Рождества Христова – не время для исповеди. Об отпущении грехов нужно было позаботиться заранее.