– Где вы учили язык? – с явным удивлением спросила по-русски пожилая сотрудница кафедры.
– Только в советской средней школе, – по-немецки ответил я. – У нас была очень хорошая учительница.
После второй пятерки я по-настоящему оценил педагогический талант и старания нашей школьной «немки» – Ольги Евгеньевны Неразик.
Третьим экзаменом была физика. Здесь сработала моя фамилия. В то время, как, впрочем, и сейчас, были популярны книжки ленинградца Я. И. Перельмана по занимательной физике, арифметике, алгебре, геометрии, астрономии, механике. Впервые пользу от своей фамилии я почувствовал при подаче документов в Ленинградский авиационный институт, а второй раз здесь, на кафедре физики. Экзаменатор выразительно кивнул на полку со своими любимыми книжками и сказал, что спрашивать меня по физике ему даже неудобно. Воодушевленный ходом дел, я попытался сразу же сдать химию. Здесь все было значительно хуже, но психологическая роль трех пятерок помогла получить четверку, хотя и очень натянутую.
Из предметов первого курса наибольшие трудности представлял экзамен по нормальной анатомии. Кафедру возглавлял профессор Алексей Николаевич Геннадиев. У студентов он пользовался большим уважением, но многие считали его чудаком. Создавалось впечатление, что он работает на кафедре круглые сутки. Заниматься со студентами любит, спрашивает по-особому. Как и многим другим студентам, экзамен после напряженной и добросовестной подготовки мне пришлось сдавать ночью. Не ответил я на один из пяти вопросов билета – чем образован свод плечевого сустава. Однако ощупыванием через полу халата мне удалось определить пяточную кость, по-латыни назвать вдавление для гассерова узла на пирамиде височной кости и перечислить в обратном порядке 12 пар черепно-мозговых нервов. После экзамена возвращаться ночью по Шалдону – неспокойному району города – было опасно, и я в хорошем настроении остался спать на кафедральном диване.
После сдачи нескольких экзаменов 24 октября 1941 года мне за подписью Т. Т. Глухенького выдали первый студенческий билет, действительный до конца года. Дата поступления в институт в нем не была указана.
Глубокой осенью последовал приказ Наркомздрава РСФСР об ускоренной подготовке врачей. Они остро нужны фронту и тылу. Программу второго и третьего курсов необходимо было пройти за один учебный год. Сразу же появились новые предметы. Все программы стали сокращать, началась учебная гонка.