Глаза закрыты - страница 18

Шрифт
Интервал



Да уж, вот тебе и опьянение: глаза наверх – на потолке что-то происходит. Я больше не вижу крышу этого клуба, не вижу никакого освещения – само небо разверзлось и разбило все перекрытия. Оно открылось мне в тот день куда чётче, чем обычно.


План был таков: быстро хвалю Родриго, сердечно благодарю за приглашение, желаю успехов и срочно бегу домой, ссылаясь на то, что мне резко приспичило написать пару абзацев. Мне хотелось лечь спать и поскорее, чтобы этот день кончился, а вместе с ним – то ноющее чувство неполноценности, не оставлявшее меня весь этот гребаный вечер. На мое облегчение, Родриго примчался довольно быстро, и я тут же налетел на него с крепкими объятиями:


– Ты молодец, брат, – произнес я. – Всех разнес, сам же видел.


– Жорж, ты… ты… Поехали нажремся! – у него на глазах слёзы стояли.


– Извини, Ро. У меня тут после твоего концерта (надо же было хоть как-то реабилитироваться в своих глазах) созрела идея небольшая для текста. Я не хочу ее потерять: поеду и набросаю.


Что ж 50/50: пятьдесят процентов за то, что я – полная сволочь, а ещё пятьдесят за то, что я – хороший друг.


– Да ладно, шутишь! Шекспир! Или как его там, Пуаро! Завтра будешь мне читать, кусок ты идиота, Монсиньи! – его голос звучал даже пугающе. – И не смей бросать, как в прошлый раз, а то в землю закопаю.


Хит-парад каких-то ответных слов, показывающих мою неестественность. Я наигранно улыбнулся и побрел – якобы отягощенный мыслями – на остановку. Жадно заглатывал свежий воздух. Меня возмущало, что никто – абсолютно никто, в том числе и Родриго – не замечал, что сейчас по-настоящему происходило в стенах этого жуткого амбара. Все эти мыши, которые выбегают оттуда – каждая спешит в свою норку; звенит электропоезд, автомобильный гул, какой-то мудак бесконечно сигналит. Вот он – мир, в котором нет чудес! И после этого меня спросят: почему же ты такая сволочь, Жорж? Чего ты хочешь на самом деле?


А я ведь не просто вышел на улицу: я спустился на землю из мира звезд и чистого вакуума. Я был снаружи этого мира и видел все с высоты птичьего полета. Мне большее было не нужно – только пианино и тишина. Но об этом не узнает никто из тех, кто сейчас несется хрен пойми куда за будничными заботами. Я с нетерпением ожидал своего автобуса, так как мне слишком уж хотелось вернуться в свою комнату.