– Туда же ещё стихи нужны, – говорит Володя Стоун. – Наизусть, с выражением! Не только физическая подготовка.
Я хмыкаю. Они что, реально думают, в актёры берут одних красавцев? Что стихи наизусть – это так, бонус к внешности?
– Даже не думай, – говорю я Джеффу. – А то ещё, чего доброго, и правда поступишь. И даже закончишь. И потом в рекламе будешь сниматься, чипсы рекламировать.
Я киваю на рекламный щит. Там парень с раскрытым ртом и выпученными глазами изображает счастье.
Джефф выпучивает глаза и раскрывает рот. Кстати, очень похоже.
Мы со Стоуном ржём, как кони, я даже задел какую-то хмурую женщину с пакетом. Она выражается в наш адрес, скажем так, неодобрительно.
– Извините, – говорю я максимально вежливо. А Джефф вдруг спрашивает:
– Может, вам помочь пакет донести?
– Психованные какие-то, – бормочет она себе под нос и уходит от нас поскорее.
Джефф это любит, такие эффекты. Сбить человека с толку, «сломать шаблон», как он говорит. Он же не из человеколюбия ей предложил помочь, а так, удивить. Кстати, может, у него и выйдет это – актёром. Вот же дурацкая профессия.
– Я в шесть лет ходил в театр на кастинг, – говорю я.
– Ты?!.
Чего они так удивляются, даже обидно. Все как-то забывают о моих родителях. Вернее, думают – актёры должны быть необыкновенные какие-то люди! А они у меня обычные.
– А, точно, – говорит Стоун. – И что, прошёл?
– Завалил, конечно. Обрадовался страшно! Я ведь не хотел, это они меня потащили. Вы же себе не представляете, какая у них там работа, в театре: ни сна ни отдыха измученной душе!
– Это Пушкин? – на всякий случай спрашивает Джефф.
– Сам ты Пушкин! Поступать ещё куда-то собрался! Это опера, «Князь Игорь» называется. Композитора Бородина.
– Который химик, – уточняет Стоун. И ещё спрашивает: – А что, твоим родителям разве не нравится их работа?
– Им? Они без неё жить не могут, а то бросили бы давно.
– А тебе, значит, не нравится.
– Нет, – говорю я. – Я никогда не хочу так, как они. У меня такое счастье было, когда я кастинг не прошёл! Мы тогда ещё пошли с папой мороженое есть. Он думал, я расстроился и меня надо утешать. И я ел мороженое с таким печальным лицом. А про себя думал: читать, читать и гулять! Свобода!
– Это ты в шесть лет читал, что ли?.. – спрашивает Джефф.
– Ну, конечно. До школы как раз лучше всего читать, пока время есть.