судоходной. И когда приехала комиссия Антанты, «негодяи» разожгли костер на берегу, начали размахивать над ним одеялом, в то время как их «засланный казачок» на голубом глазу врал добропорядочным британцам и французам, что якобы там идет пароход. Эта несправедливость возмутила меня до глубины души, и я подумал, что нужно всем рассказать, что произошло: ведь лжецов нужно вывести на чистую воду.
Так началась моя коллекция легенд: некоторые я услышал в поезде дальнего следования, другие – за партией игры в карты в румынском селе Илиени (некогда венгерском Ийефалва). Начало этой книге положила статья, написанная в 2001–2002 гг. для сборника «Мифы, легенды, заблуждения в венгерской истории XX века»[9]. Собирая материал для книги, я находил все новые и новые легенды или источник происхождения тех, что давно будили мое любопытство.
Эта книга ни в коем случае не историческое сочинение, а краткий справочник для тех, кто не знает, что отвечать, если в такси, на вечеринке (в предрассветный час на кухне), или у стойки бара к нему обратятся с вопросом: «И по-твоему случайность, что по Трианону…?», но всем нутром протестует против того, что говорит собеседник. Эта книга для них, поэтому в ней так много сносок, чтобы доказать свою позицию, что в подобных дискуссиях самое главное.
Трианонский мирный договор – одно из самых трагических событий в истории Венгрии XX в. Общественному мнению страны пришлось столкнуться не только с материальными реалиями поражения в войне – потоком беженцев и обвалом экономики, территориальным расчленением Венгрии, – но и вытекающими из них инфраструктурными проблемами. Не менее чувствительными были моральные тяготы – унижение временной оккупации и подписание мирного договора, как и сам процесс его выработки. «Самой ужасной потерей из всех, что постигли нас в борьбе не на жизнь, а на смерть, <…> была та, что мы не могли забрать с собой, не могли сохранить от разрушения <…> самое главное, пребывавшее с нами во всех испытаниях, поражениях, в трауре и безысходности, – чувство собственного достоинства и гордость», – этими строками, написанными в сентябре 1919 г., Иштван Милотаи выразил настроение многих венгров[10]. Самоанализ способствовал созданию художественных произведений, оказавших огромное эмоциональное воздействие на читателей: пример тому – сборник под редакцией Дежё Костолани «Окровавленная Венгрия», в котором лучшие венгерские писатели и поэты высказали отношение к территориальным и человеческим потерям