Российская историография в немалой степени продолжает следовать за советской с ее идеологическим детерминизмом и схематизмом, а в ней Морраса обвиняли во всех смертных грехах, к которым добавился антисемитизм (эту тему педалируют его оппоненты во Франции). Приведу лишь две цитаты – из тех, что приходилось принимать на веру за отсутствием других источников информации. Живший во Франции и находившийся в 1940–1941 гг. в оккупированном Париже русский врач и журналист А. Н. Рубакин упомянул Морраса в одном ряду с настоящими коллаборантами[8], которые «своими продажными перьями служили гитлеровцам»[9], – хотя не мог не знать правду. «Моррас был злейшим врагом рабочего класса Франции и ненавистником СССР. Он был куплен итальянцами, немцами и испанцами еще до капитуляции Франции, хотя на словах и выступал тогда против германофильской политики»[10], – утверждал публицист М. М. Шейнман. Влияние на советских авторов и их читателей оказывала и тщательно подобранная переводная литература, почти исключительно коммунистической или голлистской (кроме первых послевоенных лет) ориентации, от которой не приходилось ждать объективности в отношении Морраса – действительно, злейшего врага этих сил[11]. Поэтому особого внимания заслуживают статьи А. М. Руткевича[12] и С. Л. Фокина[13], стремящихся корректно излагать и объективно оценивать идеи Морраса, и А. Н. Бурлакова, способствующего правильному пониманию контекста эпохи[14].
«Action française» и его лидеры – политический философ и писатель Шарль Моррас (1868–1952), прозаик и публицист Леон Доде (1867–1942), историк и политический аналитик Жак Бенвиль (1879–1936), журналист и редактор Морис Пюжо (1872–1955), а также идейно близкий к ним философ и критик Анри Массис (1886–1970) – с момента возникновения движения на рубеже XIX и XX веков показывали пример тотальной, бескомпромиссной и абсолютной германофобии, не зависевшей от политического режима в стране, которую они искренне считали и открыто называли «наследственным врагом» Франции. «Ни единого раза Моррас и наши учителя, – вспоминал бывший активист «Action française», затем коллаборант Анри Шарбонно, – не допускали возможности союза или примирения с Германией, даже побежденной. Все подобные попытки высмеивались или объявлялись изменническими! Ни один немец не заслуживает доверия! А к тем, кто верил в “хорошую Германию” и проявлял некоторый пацифизм после чудовищного убийства многих миллионов человек (и с каким результатом?), относились как к идиотам и преступникам» (СМР, 80–81). «Хороших немцев» нет, есть только