– Давно не пил, – сглотнул подкатившую слюну Семен.
– Тогда пошли, – энергично произнес гражданин, отодвигая дверь микроавтобуса. дверь.
Они вышли из машины и подошли к входу, на стене которого висела слегка облупившаяся табличка «Центральный дом космонавтики».
– Были здесь раньше, – открывая дверь спросил гражданин, пропуская вперед Сема.
– Замечательное место. Жемчужина русского модерна. Здесь все настоящее. Мрамор из Италии. Бронза из Франции, – гордо начал перечислять гражданин, когда они вошли в большой, блестевший полированным мрамором и позолотой на стенах холл. – Меня кстати Коровьев зовут, – протянул руку гражданин.
– В смысле фамилия такая, – уточнил Семен, – А по имени как?
– Это и имя и фамилия. Коровьев, – подмигнул гражданин и подхватив Семена под руку, увлек его вверх по белоснежной мраморной лестнице.
Поднявшись на второй этаж, они прошли по красным, ковровым дорожкам коридора, приглушенно освещенного настенными бра, и вошли в небольшое помещение, с табличкой «Раздаточная». Здесь, за стеклянной витриной, с расфасованными холодными закусками и салатиками у большой алюминиевой кастрюли, стояла полнотелая повариха. Коровьев взял со стола два подноса и протянул один Сене: «Выбирай салаты».
–Здесь же, наверное, очень дорого, – стесняясь, спросил Семен. Зарплату, на заводе задерживали уже второй месяц, а командировочные, должны были выдать только на космодроме.
– У нас спецобслуживание, – с гордостью ответил Коровьев, доставая из кармана пиджака проштампованные синими печатями талоны, протягивая их поварихе, – Нам, два, комплекса, Лидочка.
Повариха ловко, половников, в два приема, плеснула в тарелки супом и равнодушно взглянув на Коровьева, спросила низким голосом: «На второе биточки или макароны по флотские».
– Биточки, только твои биточки, – замахал руками Коровьев, снимая с витрины и ставя на поднос, стаканы с компотом и две тарелки с винегретом.
Загрузив подносы, они вышли из раздаточной и оказались в большом зале со стеклянным, голубым куполом, опирающимся на шесть колонн из розового мрамора. Стены зала были расписаны бытовыми сценами из древнегреческих или римских мифологий. Над облаками парили амуры, а в лесах на заднем плане паслись сказочные стада оленей. Зал, в одну сторону заканчивался полукруглым эркером с небольшим фонтаном посредине, в виде пухлого купидона, в обнимку с гусем. С Другой стороны, висело большой зеркало в толстой золоченой раме, в котором отражался весь интерьер зала, увеличивая пространство и создавая дополнительный блеск. «Ну, ты чего там застрял», – вывел Сему из оцепенения от увиденного голос Коровьева. Он уже сидел за столом с занесенной над тарелкой с супом ложкой.