Совпадет ли реальный образ мужчины с тем, который рисуют себе женщины? Не всегда! Хотя женщине свойственно создавать миражи в океане, творить на песке замки и с надеждой бросать растерянный взгляд на уходящую волну. Я пыталась вытащить своего мужчину, но он отшучивался избитой фразой «кто не пьёт, тот здоровеньким помрёт». И продолжал травить себя, меня и своих знакомых. Привычка устойчиво перерастала в болезнь. Один раз я застукала его с девицей в квартире, он избил меня и сломал челюсть.
Каждый фрагмент своей прошлой жизни она воспроизводила до секунды, отшлифовывала как могла. Она ненавидела свою память, но это единственное, что у неё осталось.
Однажды ей пригрезился пирс, уходящий далеко-далеко в солнечное море. Окно было распахнуто, пахло жарким летом и клубникой со сливками. Горизонта не видно, всё пространство залито светом, а вдоль настила – величественные колонны. Она бежала босиком по мокрому пирсу, не думая, что может поскользнуться и упасть. Ощущала только руки и большую светлую фигуру, которая обнимала всех: и море, и солнце, и её. Обнимала крепко, по-матерински. И вдруг увидела в окне мамины глаза. Хотела подойти, но так и не научилась заглушать крик словами, после коктейлей появилась привычка успокаивать себя сквозь сон.
В тот день домой вернулась раньше, а он валялся на резиновом матрасе, читая вслух: «Вы говорили, вам пора лечиться, а я лежал как раненая птица, офонарев от этого всего. Любимая! Меня вы не жалели, но всё равно ко мне подсели, расцеловав в постели, вы наливали мне вино».
– Принесла? – в его голосе слышались нотки недовольства.
– Направление в больницу!
– Хватит! Не устраивай мне сцен!
– Не собираюсь!!!
– Сбегай лучше за бутылкой.
– Завтра в больницу ложиться, идиот!
– А сегодня, милая, вы всё отлично помните, когда ходили вы по той же самой комнате и говорили, что у нас сегодня опохмел!
– Уходи.
– А ты подними меня.
– Встать уже не можешь?!
– Не нальёшь, убью!
– И не подумаю!
– Серьёзно?!
В его голосе прозвучал звериный рык. На полусогнутых ногах он пополз в мою сторону. Я распахнула окно и стала кричать о помощи. Он приблизился, и я почувствовала его руки на моей глотке. Как собачонка успела только взвизгнуть.
– Я принесу, только освободи меня.
Он будто услышал плачь всех детей на планете, отскочил и рявкнул: