После тяжелого трудового дня хозяюшки ставили на стол водочку с тарелкой жареного мяса, вырезанного полосками вокруг хребтины. Довольные мастера и помощники расходились по домам. Всё. На этом дворе свинячьи дела были закончены.
Забойщики уходили, а хлопоты оставляли хозяевам. Они начинали сортировать и солить: сначала в ход шло мясо с прослойками жира, затем широкие пласты сала, в которые втирали соль, чёрный перец и натёртый чеснок. Работали сноровисто, чтобы сохранить особый вкус парного мяса, нежного и розового.
Ещё не закрученные заготовки лежали в тёплом месте неделю, чтоб просолились как следует и дали сок. Потом брались за вычищенные кишки, набивали их фаршем с чесноком, завязывали колечками, отваривали, остужали и складывали в эмалированную кастрюлю, заливая их топлёным жиром. Из свиной головы и ножек варили холодец, очищенный желудок наполняли фаршем и тоже отваривали. Словом, из огромной свиной туши ничего не пропадало – рачительные хозяева знали толк в ведении домашнего хозяйства и работали с удовольствием.
Инга удивлялась неуёмному желанию родителей забивать погреб. На полках гордо выпячивали бока стеклянные банки с закатанными помидорами и огурцами, с компотом и вареньями десяти сортов. На дощатом полу бок о бок топорщились мешки с сахаром, солью, рисом и мукой собственного помола. Хлеб из неё получался пышным, мать горделиво приминала его, но он упрямо поднимался вверх, принимая прежнюю форму.
Ещё один отсек в погребе. Здесь угрожающе поблескивали в полутьме железные крюки. Совсем скоро на них подвесят закопчённые окорока – первостатейную еду поздней осенью, зимой и ранней весной.
Урожайная осень со смехом и простыми радостями была обычной в селе: на большой тарелке на накрытом столе распласталась домашняя курица, отваренная целиком, в бульоне желтела яичная лапша, в гранёных стаканах пузырилось вино из винограда, выращенного на своих полях. Оно играло, и по селу стелился изысканный запах брожения, который с каждым днём становился все тоньше и неуловимее. Понемногу он растворялся в степи и возвращался в холодные вечера, когда откупоривали бочки, чтоб насладиться игристым напитком.
Всё, что висело на крюках, лежало и стояло в погребе, готовили по рецептам, привезённым много лет назад из Германии. Они сохранились с тех пор, как Екатерина Великая распахнула двери в Россию для иноземцев, кроме евреев, наделила прибывших землёй и разрешила соблюдать свою веру и обычаи.