– Вы серьезно? – удивляется Лорел. – Яна!
Я игнорирую предостережение в ее голосе. Опускаю глаза.
– Нет, – бормочу я. Ненавижу свой голос, когда нервничаю: начинаю говорить басом. Как здоровенный мужик. Настоящий Хагрид.
– А с агентствами имела дело?
– Нет, – отвечаю я грубым мужским голосом. Он это серьезно? Модельное агентство? Погодите, а это разве не там, где снимают порно? Только никто не захочет увидеть порнуху с моей тощей задницей.
– Вау, это удивительно, – говорит Том Карни. – Сколько, говоришь, тебе лет?
– Мне шестнадцать, – отвечаю я.
Июнь, жара страшная, настоящее пекло. Кожа под обрезанными до колен джинсами стала липкой от пота. Еще на мне футболка с Нирваной, на ногах растоптанные кроссовки Converse, которые забыли, что некогда были белыми. Мы только что сдали все экзамены, и в качестве награды школа отправила нас в Торп-парк. Воздух пропитался запахами – пахнет маслом для загара, сахарной ватой и хот-догами, горчицей и кетчупом.
– Не отвечай ему. – Лорел дергает меня за руку. – Он, наверное, педофил. Пойдем найдем училку.
– Вы совершенно правы, что не доверяете мне: есть немало фальшивых агентов, но я клянусь, что тут все легально. «Престиж» – одно из ведущих модельных агентств Лондона. Можете позвонить в офис или зайти на веб-сайт. Тебя как зовут?
Я ничего не знаю о моде и обо всем таком, но «Престиж»… У них работает Клара Киз. А Клару Киз мы любим. Она наша, местная.
– Я Яна. Яна Новак.
– Как мило. Откуда ты?
– Из Баттерси. – Услышав мое имя, люди всегда задают этот вопрос. – Но мои родители сербы.
– Прекрасно. Ты знаешь, какого ты роста?
Длинная, как жердь.
– Не знаю, – говорю я и дергаю плечом. – Где-то пять футов одиннадцать дюймов[3]. – Надеюсь, что так. Не хочу быть шестифутовой[4] каланчой. Поэтому всегда занижаю свой рост, так, на всякий случай.
Сверху снова пролетают кабинки.
– Послушай, – говорит Том, – возьми мою визитку – там есть номер телефона. Я на тебя не давлю, но, если захочешь, обсуди все с родителями, и мы договоримся о деловой встрече в нашем офисе.
Между нами втискивается Лорел.
– Вы серьезно, это все по-настоящему?
– На сто процентов. Это – моя работа. – Он улыбается. Зубы у него как домики в «Монополии»: слишком ровные и белоснежные, чтобы быть настоящими. – И я делаю ее хорошо! Езжу на праздники, в тематические парки или еще куда-то, где много подростков, чтобы найти новые лица.