– Так заберу, – крикнула мне в спину Кукусильда.
«Угу, как же, подавишься!» – подумала ваша покорная слуга, прикидывая, как бы ещё обезопасить лавку от этой мегеры; и тут заметила небольшой томик, лежащий на стойке кобольда особняком. Этой маленькой прелести определенно не хватало красной бархатной подушки с кистями. Даже с моего места было видно, что обложка обтянута телячьей кожей фарницийской выделки, – только там добивались такого красивого рубинового цвета при покраске. А к медным уголкам и застёжкам, бьюсь об заклад на свой контракт со Скворцонни, точно приложили руку мастера Из-под Холмов, а уж тёмных или светлых, надо ближе смотреть. Но больше всего меня сейчас заботило содержание! Если эта кроха оригинал, готова оставить здесь всю сотню сразу! Выдернув с полок ещё пару интересных томов (на редкий старинный травник я нацеливалась сразу, в подарок Балту к празднику Конца года), усердно заработала локтями, проталкиваясь к стойке.
Добравшись, плюхнула перед кобольдом-продавцом отобранные книги, а сверху – привлекшую меня малютку. С другого конца стойки тут же подплыла Кукусильда. Сопровождавший её карлик тащил перед собой стопку книг едва ли не больше своего роста.
– Йохт! – пророкотала она, нависнув над кобольдом. – Заверни! – И тут её глазки-буравчики упёрлись в меня и мои книги. – И это тоже! – не терпящим пререканий тоном приказала она, – у нашей бедной девочки всё равно не хватит денег, так зачем расстраивать крошку, пусть лучше петушка на палочке купит, – Пыщанская оскалилась не хуже крокодила.
От такой наглости у меня кровь прилила к щекам.
– Ещё как хватит! – наконец выдавила я.
Вышло пискляво и неубедительно. Руки лихорадочно зашарили под сюртуком в поисках кошеля. Сейчас покажу тебе бедную девочку, кошёлка драная!
Куць меня за ногу…
Денег не было.
Видно, перемена настолько явно отразилась на моём лице, что Кукусильда довольно заухмылялась. К ней присеменил второй карлик и сунул в руки сверток с моим кошелём.
– Да вы, да… Это же моё!
Я кинулась на Пыщанскую, но меня по незаметному кивку кобольда тут же скрутил охранник. И, не обращая внимания на возмущённые вопли и отчаянные пинки, вышвырнул обратно на галерею. Я шлёпнулась на зад, не зная, реветь от обиды или рычать от злости.
Р-р-резец мне в стило!
Из зала выплыла Кукусильда. Карлики тащили за ней куплено-отобранные книги. Купчиха подбрасывала на ладони мой кошель. Проходя мимо, она приостановилась и, вытянув из него монетку, кинула мне под ноги.