Ранний час, но крепость уже проснулась, и над заснеженными крышами свежерубленых изб медленно курились белые печные дымы. Где-то на крепостном валу перекликались часовые…
И ведь правду говорил Лавкай. Летом того же года большой отряд дауров при поддержке богдойских людей напал на русский острог. Завязалась кровавая битва, которая длилась до самого рассвета.
– Если бы не ваш храбрый атаман Хабар, мы бы взяли крепость, – сказал Лавкай, закончив свой незатейливый рассказ.
И не понятно было Опарину, то ли он до сих пор об этом жалеет, то ли дело вовсе в другом. Может, он давно уже раскаялся, что не принял дружбу русских и покинул родную землю.
– Наверное, скучаешь по родным-то местам? – спросил князя Федор.
– Ну как не скучай? Скучай.
– Так давай, возвращайся! Будешь, как прежде, коней держать, рыбу ловить, охотиться – жить будешь! А тут, что? Разве тут жизнь? Кругом одни враги. А русские вас привечать будут. Я слышал, царь наш от ясака собирается вас освободить. Разве не чудо?
Лавкай усмехнулся:
– Царь ясак не будет брать, а худой человек будет. Я слышал, разбойник у вас много стал. Тунгус грабят, купцов грабят…
Федор помрачнел.
– Ты прав, этого народу у нас хватает. Только, придет час, переловим мы их всех.
– И Шайтана поймай? – спросил князь.
– Шайтана? А кто такой Шайтан? – удивленно посмотрел старшина.
– Как… ты не знай?! – в свою очередь удивился князь. – Две луны назад он наш конь воровать, людей убивать. Ты поймай его, а потом уж зови нас домой. А то Шайтан и его люди жить нам не давай.
– Поймаем! – твердо заявил старшина. – Вот вернусь домой – своими руками его задавлю. Только бы знать, где он прячется.
– Тайга прячется – где еще? – сказал Лавкай. – Ты тунгус спроси – он тебе скажет.
В общем, решили они возвратиться к разговору после того, как казаки Черниговского переловят всех татей, промышлявших на лесных дорогах. Без этого Лавкай наотрез отказался просить свой народ вернуться в родные улусы. Уж лучше, говорит, быть под пятой у богдойцев, чем пасть от рук разбойников.