– Присаживайтесь, герр Грессель, – лектор пересек кабинет, ловко лавируя между стеллажей, шкафов и хрупких даже на вид этажерок. – Я хотел обсудить резюме вашей работы. Без лишних, так сказать, ушей.
Сердце Шпатца ухнуло вниз. Несмотря на свое более, чем близкое знакомство с виссенами, Шпатц так и не смог заставить себя относиться серьезно к доктрине о чистоте крови. Весь ее текст был больше похож на набор пропагандных штампов, чем на серьезный научный труд. Шпатц вспомнил, как декламировал для Клод и Лейзе тринадцать обоснований необходимости искоренения грязной крови, закутавшись в красный фланелевый халат и размахивая бокалом игристого вина, и его уши сразу заполыхали.
– Вам совершенно нечего стыдиться, герр Грессель, – Виттельсбах водрузил на нос очки, раскрыл лежавшую перед ним на столе картонную папку, пролистал несколько страниц, провел пальцем по строчкам. – Вот здесь вы пишете: «Я считаю доктрину о чистоте крови в некотором смысле полумерой. Будучи абсолютно согласным с ее автором, Карлом пакт Готтесанбиттерсдорфом, по всем пунктам, я удивлен, что он не пролонгировал свои выводы на все общество в целом, зациклившись только на виссенах и оставив без внимания врага не менее грозного – хронические и психические недуги. Как мы знаем, многие из них передаются по наследству…» Герр Грессель, как я понял, вы знакомы с доктором Готтерсанбиттерсдорфом лично?
– В каком-то смысле, герр лектор, – Шпатц разжал пальцы, обнаружив, что уже почти проткнул ладонь ногтями. – Мы виделись дважды. В карантинной зоне «Гехольц», где он проводил тесты на грязную кровь. И месяц назад в поместье доктора Ледебура.
– Превосходно, герр Грессель, – холодные глаза лектора снова уставились в лицо Шпатца. – Я собираюсь написать ему письмо, с подробным описанием вашей идеи наследственного контроля.
– Что? – Шпатц был обескуражен. Он думал, что его ждет разнос за несерьезное отношение к заданию, за читающийся между строк сарказм и за возможные орфографические ошибки, потому что резюме он дописывал будучи в изрядном подпитии. «Виссены, ха! – сказала тогда Клод. – А я вот считаю, что они зря не искореняют толстых!» «Да! Да! – Лейзе захлопала в ладоши. – У толстых родителей всегда толстые дети! Наследственный дефект! Наметилось брюшко, и тебя тут же вызывают комиссию по контролю!» Про толстых Шпатц писать, разумеется, не стал. Но вот пошалить и добавить абсурдных прожектов насчет контроля рождаемости для хронических и психических больных не поленился.