- Я разговаривал сегодня с Виталием, - снова начал Эрик. –
Разговаривал долго и не очень приятно. Решение своё он не
поменяет.
Я взглянула Эрику в глаза. Он только пожал плечами и покачал
головой:
- Ты же всё понимаешь.
- Что решение не поменяет, это я понимаю. Я не понимаю, кому
плохо от того, что я помогаю уговаривать кикимор и ловить их без
лишнего насилия?
- Ты жалеешь всех подряд… - начал Эрик, но я перебила его, может
быть, даже слишком грубо:
- Далась вам моя жалость! Слышать про неё не могу больше! Не
жалею я, Эрик! И не всех! Я никогда не вмешиваюсь, когда вижу, что
дело безнадёжно! Разве же я когда-нибудь привезла тебе кого-то,
кого стоило пристрелить на месте?!
- Нет, нет… Конечно, нет! – Эрик всполошился, вскочил, схватил
меня за плечи. – Не кричи, ты разбудишь Светку…
Что ж, ради неведомой Светки я была согласна заткнуться. Эрик
тоже сел обратно на табурет.
Я снова взялась за печенье. Да, из дружины меня выгнали взашей,
но это не повод ложиться спать голодной.
Эрик покашлял и поёрзал на стуле.
- Ты знаешь, Лада, почему я стал этим заниматься…
- Да, знаю почему. И даже знаю зачем: ты хотел мстить, - сказала
я спокойно.
Он покачал головой:
- Нет. Не мстить. Да, я ненавидел твоего отца, потому что всё
случилось из-за него. Но как можно мстить тому, кто не виноват в
том, что опасен? Да и ненависть тут тоже бессмысленна.
Иррациональна. Но иногда эмоции лезут, и не сладишь с ними… Я
пришёл в дружину, чтобы остановить это безумие. Это оказалось
невозможно. Тогда я решил продолжать ради того, чтобы спасти тех,
кого можно спасти. А это практически никому не нужно. Наоборот, все
боятся. Неизвестно, чего больше боятся: кикимор или начальства. А
Карпенко не боится и даёт мне работать. Всё, что мы имеем сейчас:
практику, клинические наработки, людей – мы можем всё это потерять,
если подведём Карпенко. Мы молиться за него должны.
- Да ладно, что ты меня уговариваешь? Целую лекцию прочёл, а
зачем? – вздохнула я. - Я не буду подводить Карпенко и, пожалуй,
помолюсь за него сегодня на ночь.
- Правильно. Умница, - улыбнулся Эрик, хоть и невесело. - Так
что давай договоримся: больше никаких погонь по питерским крышам и
свалкам. Пусть те, кому положено, делают свою работу. Тебе хватит
забот и в моём подвале.
- Нет, Эрик. Ничего я не буду делать в твоём подвале.