- Пожалуйста, - Корышев вежливо улыбнулся и поставил одну из
чашечек передо мной.
- Да, спасибо. Одну секунду… - я снова взялась за телефон.
Пока Корышев усаживался за столик с торца, я прислушалась. Всё
было тихо. Не выдержав, я снова позвонила Максу. Он, как и прежде,
не ответил. Опустив руку и телефоном и даже зажав его ладонью,
чтобы не мешали гудки, я опять прислушалась. Откуда-то снова
ритмично ударяло и хлопало.
- Это у вас телефон звонит?
- Какой телефон? – Корышев рассеянно хлопнул себя по нагрудному
карману рубахи. – Нет.
- А квартирный?
- У меня носимая трубка, где-то валяется. Но её «дзынь» я ни с
чем не спутаю. Где вы вообще слышите звонок?
- А вы не слышите? Музыка…
Корышев добросовестно прислушался:
- Музыка? Не музыка это, только ритм. Должно быть, от соседей
прорывается.
Я торопливо нажала на сброс. Ритм стих.
Да, скорее всего. От соседей. Наверное, прямо под нами у кого-то
открыто окно, а всё остальное – просто дурацкое совпадение. И
всё-таки очень странно, что одновременно с тем, как я пытаюсь
пробиться к Максу, где-то начинают включать “We will rock you”. Ещё
страннее, что выключают, как только я сбрасываю вызов. Будто бы
кто-то знает, что эта песня у Макса поставлена мелодией звонка, и
нарочно меня дразнит.
Я осторожно глотнула из чашечки. Настой был совершенно адской
крепости, но послевкусие в самом деле приносило что-то
цитрусовое.
Я посмотрела направо, на такую же мансарду с другой стороны
дома. Там дверной проём, ведущий на крышу, был заложен свежей
кирпичной кладкой.
- Сосед решил не рисковать. У него маленькие дети, - пояснил
Корышев, проследив за моим взглядом.
Я взглянула на невысокую длинную надстройку вдоль крыши, что
соединяла две мансарды. В ней не было окон, только низкая дверь
посредине.
- Тут тоже живут?
- Нет, тут с послевоенных времён просто чердак, - отозвался
Корышев.
Я, наконец, посмотрела и на него. Он опять глядел на меня в
упор.
- Меня зовут Никита, - сказал он. – Впрочем, кажется, вы в
курсе.
- Да, я в курсе.
- А давайте перейдём на «ты»? А то наша светская беседа не
удаётся. У меня не получается ни поднять тебе настроение, ни
извиниться. Ты по-прежнему на меня злишься.
- Я не злюсь. Потерянный телефон – это такая мелочь!.. –
пробормотала я. – А настроение ты мне всё равно не поднимешь.
Сегодня неподходящий для этого день.