- Откуда ты знаешь об этом? Я не помню, чтобы ты бывал у нас в
подвале за то время, пока Эрик там работает.
- Да это весь Питер знает, - пожал плечами Корышев. – Все
питерские кикиморы, кто и не бывал у вас в подвале, всё равно
знают, что там есть добрый доктор и его очаровательная
помощница.
- Не зли меня!
- С утра ты не была настолько злой. С утра ты меня жалела,
одеялком вон накрывала…
Слово «одеялко» Корышев произнёс с насмешкой. С мягкой, но
всё-таки насмешкой.
- Я тогда не знала, что ты мне солгал.
Корышев пошевелился, подёргал затёкшими плечами.
- Послушай меня, Лада, - сказал он спокойно. – Если мы сейчас
дождёмся возвращения дружинников, это ничего не даст. Они могут
отвезти меня к вам на Черняховского и сунуть в камеру. Могут
наколоть меня ментолином и дождаться, пока я сдохну от нескольких
инсультов подряд. Могут придумать мне ещё какую-нибудь пытку. Это
бесполезно, потому что они услышат только «я ничего не знаю».
Но…
Он выгнулся, покрутил головой, покачался из стороны в
сторону.
- Что «но»?!
- Но, если мы с тобой договоримся, - произнёс Корышев и
посмотрел мне в глаза. – Если обойдёмся без славных дружинников…
То, возможно, ты получишь то, что тебе нужно.
Я знаю, что считается, будто первое впечатление о человеке,
самое первое, на уровне инстинкта – самое верное. Но Корышев
произвёл на меня уже не одно первое впечатление, будто бы я не
одного человека повстречала, а нескольких. Сначала я увидела
нелюдима, у которого проблемы с родственниками. Потом гордого
упрямого хама. Сегодня утром это был вежливый, радушный парень, в
чём-то даже очаровательный. Позже – мужественный человек, вынесший
физические страдания и не потерявший достоинства. А теперь это был
самый настоящий манипулятор, хитрый и знающий себе цену.
- Ты просто пытаешься меня заболтать, чтобы я тебя освободила.
Не выйдет.
Он покачал головой и ничего не ответил.
- Ты знаешь, где Макс?
- Допустим, знаю.
Я бросилась к Корышеву, вцепилась ему в плечи:
- Он жив?!
- Должен быть, - сказал Корышев задумчиво. – Не вижу причин, с
чего бы ему умереть так быстро. А как дальше дело пойдёт,
неизвестно.
- Где он?! Говори, где он!
- А вот это – предмет договора, - произнёс Корышев спокойно.
- Я не могу снять с тебя наручники!
- Да не больно-то мне это и нужно, - усмехнулся он.