- Ну, я же не виновата, что это такие заказы, которые нельзя
выполнять. Эрик же должен был тебе всё объяснить. И сейчас
подтвердит, что так нужно было.
Виталий Сергеевич тяжело вздохнул:
- Послушай… Я очень ценю то, что твой дядя делает. Я уверен, что
ни у кого больше нет такого прекрасного специалиста по ККМР, как у
нашей дружины. Как его начальник, я готов его покрывать. Как его
друг, я буду ему помогать. Но у нас в дружине очень немногие
работают за идею. А если и за идею, то, как правило, не за ту, за
которую бьётся Эрик. А ещё ребята работают просто за деньги. И если
не будет коммерческих заказов, мне либо нечем будет платить людям,
либо будет не на что содержать замечательный подвал твоего дяди.
Если меня отстранят к чёртовой матери, я найду, чем прокормить
семью. А вот Эрика тогда в любом варианте ждут серьёзные
неприятности…
- Виталик, ну должен же быть какой-то выход!
Он покачал головой:
- Нет тут выхода, Лада. Мы превратили обыкновенную
передержку-накопитель в подпольную клинику. Хорошо ещё, что знают
об этом только те, кому можно доверять. Но любая утечка информации
или обиженный дотошный дружинник – и будут немалые неприятности.
Кстати, ты уж и о себе вспомни, на каких правах ты тут деятельность
развернула.
- А я сколько раз тебя просила – оформи меня нормально, как
полагается! А ты всё: «Вакансий нет! Вакансий нет!» Да они всегда
есть, вакансии, будто я не знаю!
- Для тебя – нет! – жёстко отрезал Карпенко.
- Это почему ещё?!
Виталий отвернулся. Его и без того суровое лицо стало мрачнее
тучи.
- А если подумать, Лада? Самой не догадаться?
- Виталик…
Он уставился мне прямо в глаза:
- Да, Лада. Да. Прямой наследственный риск. И с этим я ничего не
могу поделать.
- Виталик, ты же знаешь, что я здорова!
- И я очень этому рад, – угрюмо буркнул Карпенко. - Потому что
даже представить боюсь, что бы мне пришлось делать, будь это не
так! Но ты встань на моё место. Я терплю тебя и твою
самодеятельность только ради Эрика. Не будь его, я не стал бы
делать вид, что ты одна из нас.
Я смолчала. Что ж, по крайней мере, Карпенко честен со мной.
Сначала стоит оценить это, а уже потом можно оскорбиться.
- Ты вот что, - проговорил Карпенко уже помягче. – Отныне в
рейдах тебе делать нечего. Ребятам я приказ уже отдал. Если я ещё
раз узнаю, что ты опять прилепилась к какой-нибудь группе, мне
придётся принять меры. Кто из дружинников мой приказ нарушит –
вылетит вон.