Прошло примерно 40 минут. Сначала старший лейтенант обратил внимание на посторонний звук – показалось, что кто-то бьет железной палкой по металлическим решеткам ограды. Такой же звук донесся со стороны соседнего вертолета. Невский понял – это стреляют из крупнокалиберного пулемета, причем, соседний МИ-8 стрелял по наземной цели. Александр приник к иллюминатору, силясь разглядеть что-нибудь внизу. Пролетали над горной грядой красно-бурых безжизненных скал. На одной из вершин слабо пульсировал огонек. «Стреляют по нашим вертолетам!» – обожгла мысль. Он осторожно потряс за плечо спавшего рядом Гавриловского. Тот мгновенно все понял. Приложил палец к губам, чтобы раньше времени не напугать женщину в салоне. Бортовой техник мгновенно скрылся в кабине. Вскоре начал стрелять и их вертолет. Добавился новый звук: «ИИ-АА, ИИ-АА». Казалось, будто кричит гигантский осел – это боевой вертолет сопровождения начал выпускать НУРСы (неуправляемые реактивные снаряды). Бой с противником разгорался не шуточный.
Все пассажиры салона естественно проснулись. Вера крепко обхватила сидящего рядом подполковника, он пытался вырваться из ее объятий, но тщетно. Сквозь звук стрельбы и рев двигателя в салоне явственно появился протяжный вой – это кричала Желтушкина, обводя всех безумным взглядом.
Невский насчитал внизу уже три пульсирующих точки. Противник явно был настроен на победу. Несколько коробок с грузом покатились по полу – видимо, их плохо закрепили. Одно из деревянных креплений переломилось пополам, возникла угроза обрушения всего штабеля. Разведчики подскочили как раз вовремя. Они перетянули веревки крепления, удержав груз на месте.
В салон вновь выбежал бортовой техник, оставив дверь в кабину открытой. Он направился к грузу. В этот момент что-то застучало по днищу вертолета, а Катотиков упал, как подкошенный. Его громкий крик заставил замолчать женщину. На штанине быстро расползалось красное пятно. Владимир катался по полу от боли.
«Его ранили» – сообразил Невский, бросаясь к технику. Почти одновременно подскочил и Виктор. Вдвоем они удержали кричащего раненого.
– Давай в кабину за аптечкой, – крикнул Александр, пытаясь зажать кровоточащую рану, но кровь вырывалась толчками.
Гавриловский рванул в кабину, через пару минут вернулся с другим летчиком. Тот осмотрел товарища, передал аптечку офицерам, прокричав: «Ребята, помогите Володьке!» – снова убежал в кабину. Невский быстро наложил жгут выше места ранения, кровь перестала пульсировать. Поставил из шприц-тюбика обезболивающее. Наркотик промедол подействовал быстро, раненый перестал кричать. Теперь можно было осмотреть рану. Ножом из аптечки Александр разрезал штанину. Рана была ужасной: сквозное ранение крупнокалиберной пулей раздробило обе кости левой голени, из раны торчали костные отломки, выходное отверстие было примерно 5 на 7 см. Невский поспешно закрыл зияющее отверстие стерильной салфеткой, крепко перебинтовал ногу бинтом. Теперь надо было подумать об иммобилизации шиной.