Мгновенно забыв о раздорах, они встали спиной к спине и вытащили из ножен мечи. Заозирались тревожно, поводя из стороны в сторону остриями. У некоторых в руках, будто сами собой, оказались щиты.
Вопреки ожиданиям дона Херонимо, мешики не бросились на врагов, крича и размахивая дубинками, не попытались сломать их строй. Наоборот, похватав за руки и за ноги уже захваченных пленных, они стали оттаскивать их подальше от поляны, видимо решив довольствоваться этой добычей.
Чувствуя, что расстается с соплеменниками навсегда, дон Херонимо снова рванулся – и одна из держащих его рук соскочила. Он оттолкнул другую, вырвался, помчался в лес, не разбирая дороги, прислушиваясь к нарастающему за спиной топоту. Наддал изо всех своих сил, молясь о том, чтоб на лес скорее спустилась непроглядная тьма.
Гладкий, размером с куриное яйцо камень, пущенный из пращи, настиг его. Клюнул в затылок, сбил с ног. Книжник не сразу потерял сознание, он чувствовал, что его тащат сквозь подлесок, не заботясь о хлещущих по лицу листьях, связывают, бросают на кучу тел товарищей, которых от мешиков можно было безошибочно отличить по стойкому солдатскому духу… И тут наконец забытье его настигло.
Утром полторы дюжины пленных связали в колонну, положив на плечи длинные палки и перехватив их веревкой под подбородок и с затылка. Развернули и, покалывая наконечниками копий, погнали в сторону Мешико.
Кутаясь в драный плащ, Кортес смотрел с коня на расстилающуюся перед ним долину Отумбе. Вся она от края до края была заполнена отрядами касика Сиуаки, чью храбрость и свирепость познал не один народ этой многострадальной земли. И не было конца сверкавшим на солнце копьям, развевавшимся знаменам, фантастическим головным уборам и перьевым украшениям вождей, выделявшимся на белоснежном фоне хлопчатобумажных панцирей рядовых воинов.
По замыслу Куаутемока, они должны были остановить в предгорьях остатки испанской армии и истребить, не дав ей добраться до Талашкалы. Место для сражения было выбрано исключительно удачно. Меж горных нависающих над долиной отрогов не то что армия, горстка смельчаков могла сдержать целые полчища не хуже спартанцев царя Леонида. Но…
Армия Сиуаки уже была разбита. Не сталью мечей, не залпами картечи, а неведомыми испарениями, миазмами, поставившими на ней большой христианский крест.