– У тебя роман с Кэратерсом? – выпалил Тино.
Миллер, казалось, ошеломил вопрос.
– Если это так, то весь этот цирк окончен, – твердо добавил он.
– Конечно, у меня нет романа с Декстером. Но даже если бы он был, это не твое дело.
– Неверно, солнышко. Благодаря тебе это мое дело на выходные.
Миллер покачала головой:
– Какая чушь! Ты сам предложил поехать, и, могу сказать, я не слишком довольна тем, что ты сделал на данный момент.
Тино почувствовал легкое раздражение скорее потому, что она ему нравилась, нежели из-за ее сердитого тона.
– И почему же?
Миллер приблизилась, и он почувствовал ее сексуальный запах. Неосознанно Тино сделал глубокий вдох.
– Ты согласился следовать моим указаниям, но, несмотря на всю изысканность твоего красноречия, ты не воспринял ни одного моего сигнала.
– Красноречия? Солнце, ты что-то напутала.
– Прости?
– Я не обещал следовать твоим указаниям. И если между тобой и Декстером ничего нет, почему он ведет себя как твой ревнивый парень?
– А почему ты ведешь себя так же?
– Потому что такова моя роль. А теперь ответь на вопрос.
Ее взгляд снова стал подозрительным.
– Я не знаю, что происходит с Декстером, кроме того, что он не верит в наш роман.
Тино, покачиваясь вперед-вперед, произнес:
– Я не удивлен.
Миллер бросила раздраженный взгляд:
– И почему же? Я не твой тип женщины?
– Потому что ты дрожишь, как испуганная мышь, всякий раз, как я тебя касаюсь.
– Неправда, – возмутилась она. – Я просто не хочу твоих прикосновений.
– Я твой парень. Я должен прикасаться к тебе.
– Не на деловой встрече, – нахмурилась она.
Он был ужасно сердит на Миллер.
– Где угодно.
– Это не в моем стиле, – поспешно сказала она.
Миллер облизнула свой прелестный ротик; теперь ее сочная нижняя губа призывно блестела.
Валентино сунул руки в задние карманы джинсов и посмотрел на нее:
– Если хочешь, чтобы люди нам поверили, тебе придется позволить мне взять все на себя, поскольку ты явно ни черта не знаешь об отношениях.
– И кто еще из нас делает опрометчивые заявления? К твоему сведению, если бы у нас были настоящие отношения, ты бы знал, что я не люблю выставлять это напоказ. – Она задрала подбородок.
– Что ж, Миллер, очень плохо, потому что, если бы мы были настоящей парой, ты бы знала, что я люблю это.
Это было не совсем правдой. Да, он любил прикосновения, но, как правило, не сжимал своих девушек в объятиях и не старался показать на публике, что это его собственность. Но с Миллер все было по-другому.