– Пригласите ее в гости, – прошептала Элспет. – Завтра.
– У нее, наверное, дела. – Энни повернулась ко мне. – Простите, не знаю вашего имени. Я Энни – Энни Гиллеспи.
– Чепуха, – просипела Элспет. – Какие еще дела?
– А это моя свекровь Элспет – миссис Гиллеспи.
– Очень приятно, – сказала я. – Меня зовут Гарриет – мисс Гарриет Бакстер. Что касается чаю, я не вполне…
– Энни… Скажите ей…
Девушка обреченно вздохнула.
– Боюсь, у нас нет выбора.
Итак, меня пригласили на Стэнли-стрит выпить чаю.
Судьбоносный миг!
Хотя… Пожалуй, в то время я просто обрадовалась возможности приобщиться к местной жизни. Мне виделось, что тогда незнакомый город перестанет казаться чужим и откроет передо мной новые, неизведанные грани.
На следующий день в условленные три часа я подошла к двери дома номер одиннадцать по Стэнли-стрит и дернула за ручку звонка. Адрес я нашла без труда – как и говорила Энни, Гиллеспи жили от меня в двух шагах. Когда она объясняла дорогу, я поняла, что тысячу раз проходила по Стэнли-стрит по пути в парк. Судя по всему, Элспет обитала в доме напротив, но меня пригласили в номер одиннадцать – к Энни.
В отличие от Квинс-Кресент – аккуратного ряда домов за ухоженным сквером, Стэнли-стрит выглядела куда скучнее: короткий проезд между остроконечными металлическими оградами, за которыми располагались многоэтажки, монументальные, но потемневшие от угольной пыли. Ни газонов, ни тротуаров – мрачная картина. Там встречалась и респектабельная публика – если не ошибаюсь, на одном этаже с Гиллеспи жил знаменитый композитор, однако большинство обитателей Стэнли-стрит были менее обеспеченными, чем их соседи из близлежащего богатого квартала.
Вскоре дверь подъезда распахнулась. На пороге стояла Энни, удивленно и как будто с некоторой досадой глядя на меня.
– Мисс Бакстер… О, боже, вы так пунктуальны.
– Прошу прощения! Мне зайти позже?
– Ну что вы. Пожалуйста, проходите. Просто мы не вполне готовы. – Энни закрыла за мной дверь и направилась по длинному коридору к лестнице. Теперь, когда она была без шляпы, ее волосы предстали во всем великолепии – небрежно заплетенные золотистые локоны, спадающие на плечи.
– Горничная сегодня отпросилась, – крикнула она. – Мы обходимся сами… надеюсь, вы не против.
– Вовсе нет.
Окинув взглядом лестницу, я решила поберечь силы и помолчать. Мы поднимались по каменным ступеням, пролет за пролетом, минуя множество дверей на каждой лестничной площадке. Тут было чисто, но душновато от разнообразных кухонных запахов. Энни поднялась первой и на последнем этаже вошла в открытую дверь справа.