В дачной электричке Анна Ивановна, озябшая на сквозных весенних ветрах, долго не могла согреться. Дуло из оконных щелей пронзительно и сыро. Хлопало дверью в тамбуре. Тянуло по вагону прогорклым сигаретным дымом.
Но все это внезапно отодвинулось, ушло на второй план. Потому что послышалось позади в шорохе неудачной магнитофонной записи:
Вот ракета пошла.
Начинаем мы работу.
Лезем прямо с борта
Под огонь их пулеметов…
Анна Ивановна напряженно скосила глаза и увидела молодых лейтенантов в распахнутых шинелях. Обыкновенные лейтенанты, только загоревшие по-южному и с какой-то затаенной грустью в глазах.
Утро звезды прогонит,
Навеет неясный туман.
И неясный в тумане
Поднимется Афганистан.
Кишлаков, караванов
далекий послышится гул…
И давно уж афганец сердитый
костер наш задул…
– Что еще за Афганистан? – недоуменно подумала Анна Ивановна. – Где это? Это же, вроде бы, очень далеко, за туркменскими пустынями, за таджикскими горами, в неведомой русскому сердцу дали… Почему эти молоденькие лейтенанты так грустят над этой странной песней?
И Анна Ивановна хотела уже расспросить их, преодолевая смущение, как услышала за спиной чей-то мальчишеский голосок:
– А это у вас ордена, да? Настоящие, да? Можно потрогать… Ого-о-о!..
И послышался забытый звон наград, который Анна Ивановна когда-то слышала на груди своего отца.
– Это Красная Звезда? Ух ты!.. А эта с танком за что? За отвагу? Ого-о-о!.. Это тоже орден?
– Это солдатский орден, – послышался добродушный голос. – И тебе может достаться. Пойдешь в армию, а там «за речку» и получай свои награды…
– За какую речку?
– Это выражение такое… За речку – это за границу. В Афганистан…
– А что там?
– Война там, братишка…
И тут Анна Ивановна услышала басовитый кашель.
– Вы бы, товарищи, поменьше распространялись, – проскрипело с соседней лавки. – Все-таки, офицеры… При погонах, при звездах. Понимать должны. Советский Союз войн не развязывает… Мы демонстрируем только мирное сосуществование… Мы не агрессоры. Так-то вот! А ваша информация дискредитирует… И вообще… Вы бы запахнули шинельки-то. В вагоне не жарко…
И тут добродушный голос, отвечавший только что мальчугану, налился сталью.
– Это вы точно, папаша, заметили… Мы сейчас мирно сосуществуем. Никакой войны нет… Ордена нам за строевую подготовку дали. За вытянутый на параде носочек. За подбородочки, скошенные на трибуну… И вот эту хреновину, дядя, – лейтенант вдруг задрал брючину и стукнул костяшками пальцев о пластиковый протез, – я тоже на параде получил. Прямо на Красной площади…