Спасение проверенного боевого товарища можно было считать несомненной удачей. Но, вспомнив о коке, Менгарец сразу подумал и о пище: теперь их трое, как бы голодать не пришлось. Поэтому на обратном пути к штабу заскочил в район дворцовой кухни и внимательно там осмотрелся через многочисленные щели. Подспудно прикидывая, что в данном месте возможностей подсмотреть и подслушать гораздо больше, чем в том банкетном зале или палате для заседаний с министрами. Наверняка покойный Гранлео постоянно опасался подсыпанного в пищу яда.
Первым делом Виктор убедился, что опостылевших постовых на каждом углу нет. Триумвират и в самом деле немного расслабился и удостоверился в личной безопасности. Элитные части отправились в гущу остальной армии готовить потребное настроение для роспуска ненужного скопления бездельников.
Во вторую очередь постарался присмотреться к кладовым и основным кухонным залам. Заметно было, что многочисленные повара стараются, не щадя ни себя, ни молодых поварят-подсобников. Ругань стояла между плитами и котлами почище, чем на базаре в разгар торговли. Запахи горячей и вкусной пищи раздражали неимоверно, поэтому его святость только и высматривал, что, где и как будет сподручней уволочь поздней ночью. Нашлись удобные места для этого, но самому там промышлять будет весьма опасно. Второй человек всё равно понадобится для подстраховки.
Когда вернулся в Колыбельную, жрец дионского монастыря закончил приготовление яда и с соблюдением всех мер предосторожности герметично упаковал его. Ещё какое-то время оба скромно ужинали, затем, усиленно раскрывая слипающиеся глаза, вновь мудрили над найденными сегодня картами, но усталость всё-таки свалила, несмотря на улучшенные физически тела и дарованную совсем недавно молодость. Да и поспать пять часов перед ночным рейдом за продуктами питания решили в обязательном порядке.
Но проснулись чуть раньше, и не от сигнала наручных часов. Кто-то открывал двери со стороны тоннеля, ведущего к камере окончательного воскрешения. Дабы не накалять обстановку опасными бросками ножей, Виктор сразу выкрикнул в сторону слабо освещённой щели в стене:
– Додюр! Это ты?
– Я, ваша святость! Я! – Уже только по одному тону кока стало понятно, насколько он рад своему спасению и как счастлив чудесному заживлению своих ужасных ран. Конечно, он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он из последних сил взгромоздился на стол, но сейчас это для него и неважно было. Ворвавшись после взаимных восклицаний в штаб, он долго благодарил и не менее интенсивно разглядывал себя в зеркале. Затем заявил, что теперь он помолодел лет на пять и стал краше некуда. Только и осталось, что срочно подбирать себе молодую невесту и устраивать свадьбу.