Хениэль со слезами, запинаясь, попыталась рассказать, но не смогла и в итоге просто сунула ему в руки пустой пузырек из-под зелья.
***
Полировавшая свое оружие Тайрия скептично посмотрела на Бигли и чашку, которую он протянул ей, дружелюбно улыбаясь и глядя ясными невинными глазами.
– Хениэль приготовила отвар, который наполнит силами на весь остаток дня.
– Это для меня? – удивилась Тайрия. Бигли кивнул. – А почему госпожа сама не подошла?
Она подозрительно посмотрела на огромный розовый пузырь, выросший на поверхности странного бульона. Тот медленно сдулся, и на его месте так же медленно начал расти другой.
– Стесняется, наверное. – Бигли пожал плечами и хохотнул: – Не бойся, не отрава. Конечно, можешь не пить, если не хочешь, я тоже не уверен в ее способностях к готовке. Не думаю, что это оскорбит Хениэль, да и не светлая дева Старшего Дома же она, в конце концов, чтобы все так носились с ее дарами…
Тайрия сердито выхватила чашку из его рук и осушила двумя глотками. Бигли подался вперед, довольно усмехаясь и предвкушая благодарности и ведения в счете. Подбежавшие Элиот и Хениэль в голос крикнули:
– Нет!
Тайрия удивленно моргнула, попыталась встать, качнулась и рухнула в объятия Бигли, который вовремя успел среагировать.
– Это… и впрямь была отрава?! – Он в ужасе уставился на Хениэль.
– Нет! – Хениэль чуть ли не плакала.
– Это было любовное зелье, – со вздохом выдал Элиот, удрученно вертя в руках пустой пузырек. Хениэль закрыла горящее лицо руками и убежала. Зато на шум прибежали Ниора, Пиперин и Китрис. – Госпожа переборщила с дозировкой, оттого такой эффект. По идее Тайрия теперь потеряет голову от любви, а влюбится она в того, кого увидит первым, когда проснется.
– Правда? – обрадовался Пиперин.
– И надолго? – спросила прагматичная Китрис.
Элиот придирчиво понюхал пузырек, лизнул горлышко, поморщился.
– Примерно на сутки. Какого черта это выпила Тайрия?
Все выжидающе уставились на Бигли. Тот немного смутился.
– Хениэль предложила мне, сказала, что восстановит силы или что-то в этом роде… оу, – до него дошло и он замолчал, с досадой почесав затылок.
– Мда, – скептично протянул Элиот. – На твоем месте я бы уже давно побежал за ней, клянясь в любви и верности: не каждый день в тебя влюбляется… особа благородных кровей, знаешь ли.