– Спокойно. Он не боится прикосновений, если вы об этом. Но не могу ручаться, что мальчик не испытывает дискомфорта при телесном контакте. Сегодня у него появился аппетит. Хороший знак.
– Что ж?! Тогда мы побеседуем с ним. Это недолго. – Накагами сегодня получил разрешение допросить Хидео в присутствии психолога.
– Мы будем максимально деликатны, – заверила Окада, видя растущее опасение врача.
Гости покинули кабинет доктора и направились в сторону палаты, где находился Хидео. По пути психолог задала вопрос:
– Мальчик проявлял какие-либо эмоции накануне? Кроме опасений по поводу матери.
– Когда я уходил, он немного успокоился и выражал готовность к разговору.
Пропустив Окаду вперед, полицейский закрыл за собой дверь в палату.
– Здравствуй, Хидео. Это я, лейтенант Накагами.
Он удивился поведению парнишки, который спрятался под одеялом при появлении посетителей. Но вскоре Хидео уже сидел на койке.
– Здравствуйте. – Подросток перевел взгляд на женщину.
– Здравствуй, Хидео. Меня зовут Окада Хина. Я психолог. Лейтенант Накагами и я зададим тебе несколько вопросов.
Парнишка отрицательно покачал головой, нахмурил брови и вцепился ладонями в край койки.
– Нет. Я хочу увидеть маму. Почему она не приходит?
– Что-то произошло, Хидео? – Полицейский немного растерялся от такого внезапного упрямства. – Мы же говорили вчера об этом. Что-то случилось сегодня утром?
– Я должен знать, что она в безопасности.
– В одиночку тебе будет трудно ее защитить. – Окада пыталась его успокоить. – Позволь нам помочь. Расскажи, что тебе известно.
– Я хочу увидеть маму, – совсем тихо произнес Хидео. Он низко опустил голову, пряди волос закрыли лицо.
О чем бы ни спрашивал его в течение десяти минут Накагами, ответа он не получил – парнишка не издал ни звука. После бесплодных попыток разговорить подростка, Окада незаметно для Хидео протянула свой блокнот лейтенанту. На чистой странице была одна запись: «Не сегодня». Накагами вздохнул и завершил визит.
В коридоре дежурящий полицейский заверил лейтенанта, что никто, кроме персонала больницы, в палату не заходил.
Накагами и психолог направились к машине.
– Если вчера мальчик был готов говорить, то почему сегодня вдруг закрылся? – Окада смахнула с лица прядь рыжих волос.
– Ваша версия? – парировал Накагами.
– Неведение усугубляет тревожность. И хотя новость о смерти матери станет очередным потрясением, это избавит от развития ненужных фантазий.