– А во-о-от и о-о-он. Счастливый жени-и-их!
Напрягаюсь, пытаясь морально подготовиться к тому, кого мне предстоит увидеть. Бесполезно. У меня нет ни единого шанса сохранить самообладание, потому что вслед за старшей медсестрой в палату входит человек, на которого молятся тысячи девушек во всем мире. Он держит огромный уродливый букет ярко-розовых роз и пакет, из которого торчит плюшевая заячья голова.
– Ян?!
– Оставлю вас одних. Представляю, как вы соскучились друг по другу! – Бьянка лукаво подмигивает и исчезает за дверью, щелкнув замком с другой стороны.
Я не думаю о том, что она запирает меня, как животное в клетке. В эту секунду мое внимание сосредоточено на Яне. Он, как и Бьянка – порождение больной фантазии, но объяснить себе это не получается. Ян Свенссен – один из самых светлых людей, которых я когда-либо встречала. Принять то, что и его образ стал частью этой извращенной игры, кажется невозможным.
– Лелия, ты очнулась! – Он выдыхает с явным облегчением и протягивает цветы и мягкую игрушку. – Твои любимые. И заяц, который так тебе понравился.
Машинально сгребаю подарки в охапку, не отводя взгляда от лица Яна. Мне нужно что-то, что позволит не сомневаться, всего один знак: он – не живой человек, а картонный персонаж, пародия на музыканта, чьи песни заставляют сердца людей умирать и рождаться. Фальшивка, как и Бьянка.
Молча смотрю на Яна, но внезапно он отставляет пустой пакет и обнимает меня прежде, чем я успеваю отстраниться. Миллионы иголок впиваются в кожу. «Не тот». Не эти руки должны касаться меня, не эти губы успокаивающе целовать висок.
– Не надо. – Отодвигаюсь от Яна, замечая в его глазах боль.
– Лелия, ты меня забыла? Ты забыла нас?
Он делает акцент на последнем слове, произнося его с такой горечью, что я не нахожу в себе сил, чтобы нахамить в ответ, обозвать подделкой, потребовать немедленно уйти и никогда не возвращаться. Это глупость, слабохарактерность и сентиментальность, но я не могу оттолкнуть его, не могу воспринимать исключительно как проекцию запутавшегося ума.
– Ты – мой жених?
Печально усмехаюсь, думая о том, что в параллельной вселенной многое отдала бы за то, чтобы это оказалось правдой. Одна из бесконечных версий Ли Хансен наверняка была бы очень счастлива с Яном Свенссеном. Та, другая Ли, совершенно точно не злится, когда ее называют Лелией, обожает чудовищные розовые розы, приезжает на воскресные ужины к маме вместе с бойфрендом, а о наркотиках знает лишь понаслышке. И еще она не помнит, какими сладкими могут быть поцелуи зеленокудрого джинна с пламенеющими глазами. Та, другая Ли – не я.