К началу 1989 года, когда в моей квартире раздался звонок Брюса, я находился в Колумбии уже восемь месяцев и, как и все в штаб-квартире УБН на территории посольства США, был полностью поглощен новым заданием – поимкой Эскобара, которого надлежало доставить в США на самолете, чтобы он предстал перед судом за все совершенные преступления. Из-за угрозы экстрадиции Эскобар объявил войну правительству Колумбии и правоохранительным органам США, что положило начало эпохе террора.
Я прибыл в Боготу после первого назначения в УБН в Остине, штат Техас, где занимался поимкой мелких мексиканских дилеров мета и коки. Я понимал, что служба в Колумбии станет серьезным испытанием, и считал, что готов к этому. Я вступил в Особый поисковый отряд (Bloque de Búsqueda), так называемый Search Bloc, состоящий из шестисот сотрудников элитных подразделений колумбийской полиции и агентов разведки, которые почти круглосуточно занимались поисками Пабло Эскобара. Особый поисковый отряд располагался в полицейском гарнизоне в Медельине, родном городе Эскобара, и почти всю неделю я проводил там вместе с коллегами из Национальной полиции Колумбии, которые тоже охотились за наркобароном-убийцей. Меня предупредили, что у Эскобара есть «прикормленные» люди в полиции, так что в общении с коллегами я был крайне осторожен.
Выходные, если меня не вызывали на службу, я проводил в своей холостяцкой берлоге. Мне очень нравилась просторная квартира площадью триста семьдесят квадратных метров на оживленном перекрестке в центре Боготы. Оттуда открывался потрясающий вид на город, а окно гостиной шириной около двенадцати метров выходило на величественные Анды, и мне казалось, что я могу дотянуться до них рукой. Для бакалавра из Техаса это был настоящий дворец в центре ночной жизни Боготы, практически на вершине мира. Роскошный и огромный, с четырьмя спальнями и даже комнатой для прислуги. Отличное место для свиданий, которое значительно упрощало задачу соблазнения, особенно когда я подводил своих подруг к окну. Ничего общего с моей крохотной квартиркой в Остине, где была всего одна спальня, которая даже на меня производила удручающее впечатление.
Субботним вечером, когда мне позвонил встревоженный Брюс, эта красивая жизнь закончилась.
Брюс был немногословен, но, судя по тому, что обычное хладнокровие ему изменило, я был в шаге от смертельной опасности.