Дверь закрылась, и он оказался в полной темноте. «Включить свет!» – приказал Сто-первый, и стены засветились ярким дневным светом, озарив все помещение, которое оказалось даже больше, чем он предполагал. Это был служебный отсек по обеспечению нескольких коридоров блока. Во всем царила механическая симметрия, роботы стояли группами одного вида в одинаковых промежутках друг от друга, образуя ровные проходы, запасные капсулы в шахматном порядке лежали одна на другой вдоль стен, посередине помещения возвышался прозрачный куб, переливавшийся перламутром, временами вспыхивая холодными цветами спектра, будто бы вздыхая, как живое существо. Назначения этого куба Сто-первый понять не мог. Идеальны порядок отсека, противоречащий сумбурному состоянию потерянности Сто-первого, угнетал его неопределённостью всего происходящего.