– Разберемся, – флегматично ответил Громов.
Григорьевская набрала код на электронном замке, они вошли в подъезд и поднялись на лифте на десятый этаж. Когда дверь открылась, полицейский услышал действительно очень громкую музыку, то ли хард-рок, то ли рэп, он в этом плохо разбирался. На лестничную клетку перед лифтом выходили двери четырех квартир. Анна Сергеевна пояснила, что две из них однокомнатные, одну занимала она, соседнюю – молодой актер из труппы музыкального театра. Григорьевская не назвала его имя и фамилию, а Громов в первый момент не спросил ее об этом.
Старший сержант подошел к двери, из-за которой гремели электрогитары, барабан и прочие ударные инструменты.
– Я ему и звонила, и стучала – все бесполезно. Пьян, наверное, может, и спит, а может, и не слышит ничего, – еще раз посетовала Анна Сергеевна.
Громов тоже нажал на кнопку звонка, подождал немного и постучал. При этом дверь приоткрылась, она оказалась не запертой.
– Ой, надо же, а когда я с полчаса назад стучала, дверь была закрыта, – удивилась соседка.
Полицейский недовольно поморщился и вошел в «нехорошую» квартиру, Григорьевская последовала за ним. В прихожей горел свет, двери в комнату и на кухню оказались притворены. Сначала Громов проверил туалет и ванную комнату, потом заглянул в гостиную, служившую одновременно и спальней. Ламинат на полу, дорогая стильная мебель, мягкие диван и кресло, журнальный столик, тумбочка, на которой стоял источник шума – переносной проигрыватель с подключенными колонками. И никого.
В последнюю очередь старший сержант зашел на кухню, освещенную тремя светодиодными лампами из люстры на потолке. Дополняли интерьер помещения настенный посудный шкафчик, два стула, укрепленные на стене телевизор с плазменным экраном и кондиционер. Окно здесь было закрыто, от сигаретного дыма сразу перехватило дыхание. На новеньком, без пятен и дыр, линолеуме лежал вверх лицом красивый темноволосый смуглый парень лет двадцати пяти–тридцати, в модных джинсах, футболке и кроссовках. Из его правого виска вытекло немного крови, образовав маленькую лужу на полу, рядом с безжизненным телом валялся пистолет «парабеллум», знакомый всем по фильмам о Великой Отечественной войне. На практике Громов с таким оружием никогда ранее не сталкивался, приходилось иметь дело с «ТТ», «макаровым», даже с «наганом», но только не с этим немецким компактным орудием смерти.