Катя рассмеялась:
– Так смешно наблюдать за тобой. Сидит передо мной ребенок. И такие умные вещи говорит. Просто не верится!
– Мне и самой не верится! – воскликнула Марина, но потом посмотрела на большие настенные часы и ахнула. – Ладно, мне пора идти. Во-первых, надо грызть гранит науки и показать всем своим одноклассникам, да и учителям заодно, кто такая Марина Власова! А во-вторых, я безумно хочу увидеть бабушку и дедушку. У меня даже ноги трясутся от волнения, что я их увижу живыми и здоровыми. А может, они уже сидят у нас дома и ждут меня, чтобы поздравить.
В гостиную зашла тетя Уля с большой коробкой. Катя вскочила:
– Точно, у тебя же день рождения! Как я забыла? Поздравляю! – и нежно обняла сестру.
Тетя Уля протянула Марине коробку. Конечно, девочка помнила, что находилось в ней. Этот подарок был одним из самых ярких за всю ее жизнь. В этой коробке лежало платье жемчужного цвета. Оно было обшито кружевами внизу и на рукавах. Мама Марины назовет его пошлостью, но девочке нравилось абсолютно все, что делала тетя Уля. Она и в сорок лет оставалась ее поклонницей, ведь все платья Ульяны были женственными и нежными, а образы получались стильные и элегантные.
Марина все же успела шепнуть на ухо Кате про цвет платья и его фасон до того, как открыла коробку.
Сестра хихикнула:
– Как же тебя будет трудно удивить в этой жизни!
* * *
Домой девочка вернулась с двумя подарками: с платьем и пятеркой по математике.
Папа, узнав о пятерке, едва не пританцовывал от счастья. Мама только спросила:
– У кого списала?
– У себя! – не сдержавшись, грубо ответила Марина и убежала в свою комнату.
* * *
У нее всегда были сложные отношения с мамой. Они никогда не были подругами. Марина ничего ей не рассказывала из личной жизни и не делилась женскими проблемами. Когда Марина потеряла самого дорогого человека на свете, мама только и нашла что сказать на такое несчастье:
– Ничего страшного. Будут еще у тебя мужики. Нечего так убиваться.
Она говорила ей это почти каждый день. На протяжении пяти лет. Видимо, она искренне считала, что за короткий срок, отпущенный Марине и Владу, может возникнуть лишь поверхностное увлечение. И ей даже в голову не приходило, что у дочери это было не просто увлечение, а действительно то глубокое и настоящее чувство, которое ждут всю жизнь. Марина все пять лет убивалась, страдала, каждый день плакала. Но мать ни разу ее не поддержала и не нашла нужных слов. Марина знала, что на свете вообще нет таких слов, которые помогли бы избавиться от той безысходности, но все равно ждала от матери, что та хоть попытается.