Спрут Данилова мог стать монополистом на юге России, да не тут-то было – другая мощная группировка осадила притязания русского «дона», и группировка эта тоже была новороссийская. А правил этой этнической организацией (там были все выходцы из Армении: и армяне, и русские, и евреи с грузинами) такой же страшный и суровый мужчина, как «дон» Данилов, Ара Балаян. Он ни в чём не уступал Ивану Данилову, разве что в росте – Ара Балаян значительно уступал в высоте. Зато Ара превосходил Ивана массой тела, особенно в области живота, – объём этого органа разрастался так быстро, что «соратники» посмеивались: «Армен спереди пивной бачок подцепил!»
И сделать этому «конкуренту» Иван ничего не мог…
И годы сменялись цветным калейдоскопом. И все эти годы два брата скрежетали зубами от ярости друг к другу, ни разу не соприкасаясь лично. Ни разу не увидели друг друга, ни разу не посмотрели друг другу в глаза, не сказали пары слов, даже самых отвратительных. Но Новороссийск «отдыхал» – негласный бандитский мир соблюдался неукоснительно.
Милицейские чины получали ордена и медали, и лезть в странный мир бандюганов не пытались принципиально, ибо знали, что любопытных там ждёт одно – смерть…
Иван Данилов на деятельность Ары в Краснодарском крае смотрел сквозь пальцы – тот упорно соблюдал дистанцию, за которой мог возникнуть конфликт. А Иван к войне с армянами не стремился, других дел хватало с лихвой. Не хотел он никаких разборок. Пусть пыхтит, надувается спесью и денежной массой – бог с ним! Ивану он пока не мешал…
Когда в Новороссийске появился ещё один родственник Ары, некий Карен Балаян, Ивану было даже лень проверять на вшивость нового недоросля из Еревана – приехал и приехал. Уродом больше, уродом меньше! Сказали, что приехал с матерью. Короче, маменькин сынок.
– Больше об ублюдке мне не напоминать. – Иван отмахнулся и забыл. Других дел было невпроворот…
Армен Балаян, обняв приехавшего родственника, долго и внимательно рассматривал (что в нём от Данилова?), чем заметно смутил молодого человека.
– Племянник! Карен! Кровь Балаянов! Наша! Наша кровь! Ты мне как сын!
Но мать запретила Карену идти на поводу у могущественного дяди, а с братом разругалась.
«Ничего, – улыбался про себя Ара. – Придёт время, и щенок будет есть у меня с ладони. Я найду ему смазливую девку, которая сделает его моей послушной марионеткой! И тогда, Ваня, ты заскулишь раненой собакой, когда узнаешь, кто тебе нанёс смертельный удар! Родной сын! Карен!..»